Кукла его высочества
Шрифт:
От посетившей меня ужасающей мысли кровь резко отлила от щек, хотя, как я полагаю, они и до этого не слишком радовали взор румянцем. Или это… первые признаки подступающего приступа? Ну если принц действительно, псих или вроде того, то, может, он замер на грани, спровоцированный моей такой недальновидной и столь несвоевременно вмешавшейся ногой? Еще немного, и волна безумия захлестнет его высочество, он набросится на услужливо присланную жертву, то есть на меня?! Ох, Мейра, нет! Я постаралась не застонать жалобно и очень-очень медленно и аккуратно, абсолютно не шумя (и почти не дыша), втянула
Взметнувшаяся рука в перчатке легла мне на бедро, и настал мой черед застыть календусским истуканчиком. Э-э… это что? Знак, что ногу прятать не надо? Или… сердце забилось так громко и испуганно, что его удары заполнили уши… или началось?! Сейчас ка-а-ак…
Родерик Делаэрт стремительно преодолел разделявшее нас жалкое расстояние в полшага и оказался угрожающе близко. Ну то есть еще ближе, чем был до сих пор. Полы его жюстокора прикоснулись к моей юбке, серебряные галуны прошелестели по рукаву, но… прижиматься ко мне он не стал. Хм… и это радовало. И вселяло надежду. Еще бы лапу с моей ноги убрал, и совсем хорошо.
Вместо этого принц медленно сжал пальцы в кулак вместе с тканью платья, приподнимая подол. И если раньше я едва ощущала его прикосновение (хвала Мейре и довольно пышной юбке), то сейчас, при нажатии, почувствовала фиксирующую тяжесть его руки и даже… исходящий от нее жар. Фу, Мейра, что это со мной? Какой жар? Сквозь кожаные перчатки и ткань парадного наряда? Чужое безумие заразительно. Я бы расфыркалась, если бы не опасалась спровоцировать агрессию принца.
Между тем Родерик Делаэрт сильнее смял ткань моей юбки и неторопливо потянул вверх, ощутимо проводя своим немаленьким кулаком по моей ноге. Э-э… это и есть наш первый телесный контакт? Почувствовала ли я что-нибудь? А как же! Почувствовала, что еще немного, совсем чуть-чуть, и я с истерическими воплями побегу вон из комнаты. Пусть они меня всем дворцом ловят!
Рука остановилась, но никуда не делась. Я вот не поняла, он что, мне тупо подол задирает? С сомнением глянула вниз и чуть слышно хмыкнула. Ну не так уж и задрал: всего-то приподнял на два пальца выше щиколотки, а мне-то показалось… Тоже, конечно, для порядочной дамы неприемлемо, но на фоне всех моих страхов выглядит почти невинно. Я выдохнула, постаравшись сделать это незаметно, и поглядела на принца. И зря. Потому что разом вернулись все мои страшилки и знакомое тоскливое чувство: Родерик Делаэрт неотрывно смотрел на открывшийся ему кружевной чулок… стиснув зубы. А иначе отчего на его и так рельефном лице резче обозначились скулы и выступила вперед тяжелая челюсть? Дыхание стало прерывистым, тело – напряженным, он словно… боролся? Боролся… с чем? С желанием меня убить? «О, Мейра! – взмолилась я. – Обещаю, я поступлю в магическую академию! И даже поучусь в ней!»
Родерик Делаэрт судорожно вздохнул, и я заторопилась с воззваниями. «Мейра, я буду хорошо учиться! И может, даже закончу академию! Закончу твою мейрову академию, Мейра!»
Воздух в комнате словно сгустился, как сгустилась вокруг неизвестная мне магия. Она коснулась меня, как касалась моей ноги рука незнакомого мужчины, и я поняла, что больше не в силах выдерживать это напряжение. Мейра, я тебя прошу! Я тебя умоляю!
Мейра
– Лийр Термонт! Лийры! – требовательно позвал он, отходя от меня. В общем-то принц прекрасно владел собой: голос громкий, тон уверенный, лицо сдержанно-равнодушное. И не догадаешься, что секунду назад мял мое платье. Я почувствовала легкую обиду и зависть: сама-то я едва на ногах держалась, прикладывая все (уже явно последние!) силы, чтобы не раскачиваться из стороны в сторону.
Придворные торопливо вошли и быстро распределились по комнате, после чего не без изящества поклонились. Впрочем, их искусство прошло незамеченным: принц на них не смотрел. Он и на меня не смотрел, уставился скучающим взором в какую-то точку поверх моей головы.
– Почему лийра не обута? – спросил Родерик Делаэрт сухо. Вроде вполне спокойно, но по ряду придворных прошла… как бы это сказать… судорога, а глаза дам затравленно заметались. То ли принца побаивались, то ли к вопросу оказались не готовы. Ну что тут скажешь, я тоже удивилась.
Вперед с поклоном выступил маг, как самый смелый и старший:
– Ваше высочество, лийра прибыла к нам в таком виде.
Принц медленно к нему обернулся.
– Вы хотите сказать, лийр Термонт, – произнес он, и теперь в его голосе отчетливо прозвучал зарождающийся гнев, – что заставили мою гостью идти в ее покои босиком?!
Черная бровь Родерика Делаэрта приподнялась и изогнулась, отчетливо проступила лепка его породистого лица, как если бы оно напряглось, и кожа на нем натянулась.
– Конечно же нет, ваше высочество! – ответил маг Термонт и поклонился почтительно, но с достоинством. Он вообще отлично держался, я даже залюбовалась, хотя чувствовалось, что разлившееся по комнате напряжение действует и на него. – Я доставил лийру в покои на магической полет-ступени, и ее… – Термонт замолчал, словно подбирал слово, вот интересно какое? Ножки? Конечности? Я подняла на мага любопытствующий взгляд.
– Ее ступни не пострадали, – выдал маг.
Родерик Делаэрт хмыкнул. То ли его эти «ступни» позабавили (как меня, например), то ли он отнесся к словам старшего придворного мага недоверчиво. Лийр Термонт подумал, должно быть, о втором, потому что поспешно добавил:
– Ваше высочество, я постарался сделать путь лийры комфортным. Уверен, она не испытала неудобств от отсутствия обуви.
– Вы уверены?! – высокомерно переспросил принц, выделив тоном последнее слово, и еще выше поднял бровь.
– Я очень на это надеюсь, ваше высочество, – тут же понятливо исправился лийр. При этой фразе логично было бы посмотреть на меня, чтобы данный момент прояснить, но Термонт не отрывал глаз от своего господина. И правильно, кто я вообще такая, чтобы меня о моих же ногах расспрашивать?!
Родерик Делаэрт обвел придворного мага взглядом, подержал в напряжении и отпустил, медленно кивнув.
– Вам следовало сразу сообщить об этом лийре Бри, – сказал принц, но уже без прежнего нажима, и маг поклонился почти радостно.