Кукла из темного шкафа
Шрифт:
«Зеркало там, что ли?» – подумала она.
Нет, зеркала не было. Зато на соседней лоджии стояло кресло, а на нем сидела Маша Пузырева. Собственной персоной. И читала. Ветер трепал ее распущенные волосы, легкий румянец играл на щеках.
Маша очнулась уже в комнате. Лицо ее было залито слезами – она испугалась за свое психическое здоровье. Но самое ужасное заключалось в том, что она никому не могла о том, что сейчас увидела, рассказать. Сначала ей привиделась голова
«Пойду-ка я перекушу», – решила расстроенная девочка и поплелась на кухню. Открыла холодильник…
– Господи святы!.. – воскликнула Маша. Она не смогла бы объяснить, откуда пришло ей на язык это странное церковное старинное выражение. Со страха, наверное, вспомнилось где-то когда-то услышанное. А испугаться ей было чему – холодильник оказался пуст. Ни одной котлеты. И бутылка с колой исчезла. Может, Никитка заходил?
Маша осмотрела всю квартиру – никого. Да что ж за чертовщина такая творится?
Девочка прошла в прихожую, заперлась за все замки и вернулась в кабинет. И в эту самую минуту в шкафу раздался грохот. Маша вскочила с кресла и забилась в дальний угол комнаты. Между тем подлая дверца шкафа, как и в прошлый раз, принялась медленно, с леденящим душу скрипом открываться. И вдруг замерла. Маша сначала не хотела смотреть, что там на сей раз ожидает ее в шкафу. Но любопытство пересилило страх.
Она сделала несколько шагов и, неимоверно вытянув шею, заглянула-таки внутрь.
Увидев сидящего в шкафу Конобеева с перерезанной окровавленной шеей, Маша упала в обморок.
Глава VII
Дерзкий заказ в кафе «Саламандра», или «Блюз-Мартини»
Оказалось, что по адресу, продиктованному Сергею Миленой, находилось кафе «Саламандра». Из его раскрытых дверей доносилась музыка. Более того, часть кафе была перенесена на улицу: столики с пластиковыми креслицами, искусственное, как бы травяное, покрытие веселого зеленого цвета, уложенное прямо на асфальт, большие красные зонты с белой каймой. Словом, все как положено в самом центре Москвы.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Сергей Пузырька.
– Такое встречается… По одному и тому же адресу находится сразу несколько домов. Думаю, что квартира Тихомирова находится в глубине двора, позади здания этого кафе.
– Да нет, ты не понял. Это же то самое кафе «Саламандра», из которого звонила Клара Конобеева! Ребята проверяли по компьютеру. Вспомни, первый звонок был из «Саламандры», я отлично помню. А второй – вроде бы из нашего штаба.
– Еще одно совпадение!
Сергей с Никитой зашли в кафе и оказались в полутемном зале. Бармен с бабочкой на шее уставился на вошедших с любопытством.
– Мороженого у нас нет, – встретил
Горностаев закипел от злости. «Идиот! Стоит тут, водку разливает и не знает, что люди заняты настоящим, серьезным делом…» – так и рвались с его языка обидные слова.
Но Сергей промолчал. Затем, подмигнув слегка оробевшему Никитке, облокотился на стойку так, словно он родился и вырос в баре.
– Покажите меню, – сказал он, глядя злыми глазами на невежливого бармена.
– У нас все дорого, – продолжал тот в том же духе, явно не собираясь обслуживать нежелательных посетителей.
– Да я скажу своему отцу, что ты отказался нас обслужить, и он спалит твое кафе! Тоже мне, киприда… – Сергею хотелось как-то отругать бармена, и он произнес первое пришедшее ему в голову слово, глядя на вызывающе элегантную бабочку этого мерзкого типа.
Бармен, принявший название бабочки киприда за страшное и незнакомое ему ругательство, сменил выражение лица и даже постарался улыбнуться. И перед ребятами тотчас появилось меню – кожаная тисненная золотом папка.
Сергей с важным и в то же время небрежным видом просмотрел его и, набрав в легкие побольше воздуха, сделал дерзкий заказ:
– Значит, так. Грибы, антрекот, салат, вот этих деликатесов понемногу, водку, мартини, джин с тоником и сигареты «Парламент». Все по два раза.
– Еще фанту, колу и спрайт. По маленькой бутылочке и безо льда, – добавил, краснея, Пузырек.
И бармен кинулся выполнять заказ.
Спустя четверть часа столик, за который уселись ребята, был заставлен закуской и напитками.
– Ешь, Пузырек, и не терзайся угрызениями совести. Мы с тобой не роскошествуем, а РАБОТАЕМ.
– А водку с мартини тоже будем пить?
– Будем. Это тоже работа. Кроме того, нужно же когда-нибудь начинать.
Сергей, забывшись, уже представил себя в роли многоопытного опера, выслеживающего добычу, нарисовал мысленно картинку ситуации, когда алкоголь – «издержки производства».
Проглотив салат и выпив немного мартини, он почувствовал головокружение.
– Пузырь, ты слышишь музыку? Это саксофон…
– Класс! – ответил ему Никитка с набитым ртом, расправляясь с антрекотом. – Давай приходить сюда почаще.
– Постой, мы зачем сюда пришли? Бармен! – он позвал бармена. – У меня к вам вопрос. Одна шмара… – Сергей начитался криминальной литературы, в число которой входил и словарь уголовников, и теперь решил употребить свои познания на деле, – должна мне деньги. Я знаю, что она была здесь и звонила по вашему телефону. Я должен ее найти.
Сергей достал из кармана фотографию Клары Конобеевой и протянул бармену.