Кукла-любовь

Романова Галина

– Как интересно! – ахнула прямо ему в лицо. – Расскажете?

– А о чем тут, собственно, рассказывать?

Игнат пожал плечами, попытался ее обойти. Ее близость, пахнущая дорого, свежо и волнующе, его смущала. Из окон офиса их могли увидеть. Это некрасиво.

– Ну, все же, Игнат Федорович? Как? Как все это происходит? Вижу по телевизору. Читаю в журналах. Но никогда так вот – близко – не ощущала человека, который с этим столкнулся. И почему сейчас? Ей сколько лет, вашей жене?

Вопрос был с подвохом. Игнат чуть не хихикнул и поставил Любочке плюсик. Самой ей было тридцать – летом отмечали всем коллективом

юбилей – и она уже считала себя старой. Что тогда говорить о Лариске, которой сорок пять?

– Лариса разбиралась на антресолях в старой квартире матери и наткнулась на старые письма – ее отца, которого Лариса считала погибшим.

– А он жив?

– Из писем непонятно. Написаны давно, но уже после того, как ее мать его «похоронила». Идемте, Любочка.

Он жестом предложил ей пройти вперед и тут же пожалел об этом. Ее бедра, обтянутые узкой юбкой, двигались чрезвычайно красиво. Почти как в сексе, подумал он и покраснел. И тут же подумал, что кое о чем забыл с утра.

Он забыл позвонить Ларисе!

Глава 3

Пробка, в которую он попал на объездной к аэропорту, представляла серьезную угрозу. Во-первых, он опоздает к прилету жены из командировки, не встретит ее, нарвется на скандал. Во-вторых, он опоздает на службу к тому времени, до которого отпросился, и снова нарвется на скандал. На него в последние дни начальство и без того смотрит косо, а тут еще опоздание.

Алексей еще раз вбил в навигатор маршрут возможного объезда. Бесполезно. Все красное! Зато он мог повернуть назад. Через пятьдесят метров имелся съезд, потом через сотню разворот, и через пятнадцать минут он на работе.

Он еще раз проверил все возможные варианты, быстро набрал сообщение жене, что не может встретить – обстоятельства. Получит, когда самолет приземлится, будет психовать. Но к его возвращению домой – поздно вечером, а раньше он никогда не приходил – остынет.

Хотя не факт.

Алексей упорно вклинивался в ряд машин справа, не обращая внимания на сердитых водителей, бьющих ладонями по сигналу.

Хотя не факт, что она остынет. В последнее время их отношения достигли пика в семейном кризисе. Оттуда было два пути: либо вниз – в пропасть, либо к началу. Он предпочел бы второе, готов был на все сто к перезагрузке. Что на этот счет думала его жена, он не знал. Она стала замкнутой, скрытной. Они мало разговаривали, еще меньше времени проводили вместе. Общего свободного времени не было: либо он работал, либо она. Было ли так на самом деле, он тоже не мог сказать. Но иногда ему казалось, что жена нарочно придумывает себе занятость, лишь бы не оставаться с ним наедине подолгу.

На службу он приехал как обычно. Без опозданий.

– Чего так рано? Не поехал встречать свою Алену Прекрасную? – приветствовал его вопросами напарник Женька. – Рейс перенесли?

– Никто ничего не переносил. – Алексей с порога запустил кепку на стол, стащил с плеч куртку. – Встал в пробке намертво. Навигатор показывал два часа до аэропорта.

– Трэш! – протянул Женя, вытаращив глаза. – Куда все едут, а, Леха? Куда?

Вопрос не требовал ответа, и Алексей промолчал. Повесив куртку на старую вешалку со сломанной перекладиной, он пошел к столу, на ходу спросил:

– Есть что-то?

– Тьфу, тьфу! – Женя обмахнулся крестным знамением. – Дышать боюсь и сглазить. Слышь, Леха, а может, все

преступники тоже в пробках застряли? Пусть простоят там до вечера, а? И ночь бы прихватили. Я бы тогда со своей девушкой в театр сходил. Ты вот, Леха, помнишь, что такое театр?

Театр? Алексей поднял на него взгляд. Театр его Алена не любила – не звала никогда, он и не настаивал. Хотя в юности мама часто его туда заманивала, и ему нравилось. А потом, после женитьбы, как-то отпало. Алена любила цирк, каток, экстремальные виды спорта. Командировки на работе выбирала такие, где можно было покататься на лыжах, скейтборде, полазить в горах. Любила она опасность. Ветер, по ее понятиям, должен был сбивать с ног, а не слегка ерошить волосы.

Ему лично опасностей на работе хватало. Дома хотелось тишины, уюта, покоя, чтобы Алена, как бывало раньше, ходила по дому в мягких тапках, пушистом халате, с неизменной чашкой чая в руках и мурлыкала всякую женскую чепуху про салоны красоты, платьишки к празднику, бассейны и абонементы. А он бы слушал, кивал и обещал все это для нее сделать.

Так было раньше: первые три года их совместной жизни. Мило, не хлопотно. Они жили как солнечные ванны принимали. В последний год все поменялось. Как-то вдруг, незаметно, поэтапно, но поменялось настолько круто, что Леша с некоторых пор перестал узнавать свою жену. Совсем! Будто в один прекрасный момент в ее прекрасном теле поселилась незнакомка с холодным злым взглядом, чужим голосом, произносящим какие-то странные слова. Это была совсем не его Алена – не та, на которой он женился, которую любил и с которой собирался прожить всю жизнь и вместе состариться.

Именно эту – чужую Алену он провожал неделю назад в аэропорт, и ее же должен был сегодня встретить. Если честно, даже рад был представившейся возможности этого не делать. Причина шикарная – застрял в пробке.

– Мальчики, привет.

В кабинет заглянула Маша Проворова. Она служила в дознавателях и очень хотела перебраться к ним в отдел. Всячески выслуживалась, и иногда так, что Леше становилось неприятно, но Женька ее всегда оправдывал.

– Девчонка просто хочет настоящего дела, а не заявления о пропаже белья с веревок перебирать. Чего ты?

Чего? Он ничего. Просто Маша с некоторых пор стала проявлять к нему какие-то странные чувства – нечто большее, чем просто уважение к коллеге по работе, – его это немного напрягало.

– Она тебе совсем не нравится? – Женя крутил пальцем у виска. – Пока твоя Алена себя ищет, Машка – вот она, рядом! Пользуйся не хочу!

Он не хотел пользоваться. Ему надо было либо все, либо ничего. Такой вот он был старомодный – майор полиции Чекалин Алексей Иванович, тридцати одного года от роду, не курящий и не особо пьющий.

Маша дождалась ответного приветствия, зашла в кабинет. Прошлась между их столами, демонстрируя ладно сидевшую форму и красивые ноги в ботиках на высоких каблуках. Встала у подоконника, глянула загадочно.

– А я к вам за консультацией, братья по разуму.

– Весь внимание, – широко улыбнулся Женя, растопыривая руки, как для объятий.

Леша лишь кивнул, открывая какие-то ненужные файлы и таращась в монитор. Смотреть на Машу ему не хотелось, – не потому, что она ему вовсе не нравилась или была противной. Нет. Маша была девушкой красивой, умной и не раз почти в открытую заявляла о своих симпатиях к нему. Но она…