Кукла. Я не была твоей

Кравченко Настя

— Тачка бронирована, сиди, — на лице ни капли страха, а я в ужасе.

Дверь открыл. Стреляет, вперед побежал. Лицо руками закрываю. От страха знобит. Выстрелы не прекращаются. Выглядываю из-за сидения. Антона вижу, тащит кого-то.

Богдан? Ранен?

В машину заталкивает. Рубашка в крови. Не пойму куда попали, в плечо? В грудь? Антон на меня смотрит.

— Водить умеешь?

— Умею.

— Садись за руль. Увози его. Мы тут разберемся.

Не двигаюсь. Смотрю на Антона. Он на меня. Пощечина. Щеку жжет.

Но в себя пришла. Включилась.

— Очнись. За руль бегом. И в лес. На трассу и в город. В первую городскую вези, мы как разберемся подскочим. Сейчас.

Дверь захлопнул. Я за руль сажусь. Разворачиваюсь и в лес. Ладошки вспотели от страха. Гоню.

Куда еду? Не знаю. До трассы быстро доехала. В город мчу. Богдан стонет сзади, больно. За нами никого. Что делать? В больницу? Они полицию вызовут. Что мне им говорить? Опять стонет. Жалко.

Останавливаться нельзя, автострада. Проезжаю ещё пару километров, вот и город.

Может в больницу отвезти и сбежать? Телефон есть, позвоню. Нельзя! Он меня потом найдет и точно закопает. Нужно съезжать на мосту.

Ко мне поедем. Дома все, что нужно есть, но надо бы на рану глянуть, могу не довести. Ехать не долго, минут десять. Стонет, это хорошо, значит живой. Черт, как я оказалась в этом дерьме?

Торможу. На обочине. Назад перелезаю. Богдан без сознания. Край пиджака отгибаю. Алая кровь пропитала белую рубашку. Знакомая картина, я когда в травме подрабатывала, во время учебы и не такое видела. Приподнять попыталась, тяжелый. Спину трогаю. Пуля внутри, не прошла навылет. Дышит хорошо, значит легкое не задето. Кровь хлещет. Дотягиваюсь до сумки, достаю свою блузку, рану зажимаю. Усаживаю его, тяжелый какой. Ремнем безопасности фиксирую повязку. За руль сажусь, опять еду.

До дома немного осталось, но мне помощь нужна, я его одна в квартиру не затащу. Соседу позвоню, бухает он. За бутылку все сделает. Светло на улице. А если увидит кто? Хотя на работе все, может и прокатит.

Телефон хватаю. Ищу нужный номер. Руки в крови, пальцы к экрану прилипают.

— Вань, ты дома?

— Дома. Опять розетка?

— Нет, помощь нужна. Денег заплачу, хорошо заплачу, если язык за зубами будешь держать.

— Что нужно?

— Я подъеду сейчас. Пять минут. Выходи, поможешь мне друга до квартиры дотащить.

— Бухой?

— Ага.

— Все, спускаюсь.

Ванька — хороший мужик. Но пьет. Жена ушла, ребенка забрала, а он ещё сильнее бухать начал. Но руки у него золотые. Хоть что починит. Да и сам здоровый мужик, сильный, почти как Богдан, думаю вдвоем дотащим.

К дому подъехала. Ванька у подъезда стоит. На улице никого. Из машины вылезаю. Дверь открываю.

— Давай хватай его, ко мне понесем.

— Здоровый какой. Дашка он в крови весь.

— Знаю я. Несчастный случай.

— Понесли.

Ванька вопросы не задает. До лифта еле дотащили. Богдан в себя приходит. На

меня смотрит, глаза стеклянные.

— Это я, Даша. Все хорошо.

Успеваю сказать, и он опять отключается, рубашка уже насквозь кровью пропитана. До квартиры метров десять, тащим. Дверь открываю, внутрь затаскиваем.

— Держишь?

— Держу.

Диван пеленками застилаю, у меня тут больничного барахла полно.

— Клади его на спину. На ключи. Машину отгони, дома через два припаркуй. Там пакеты в тачке, тащи все сюда.

— Понял.

Аптечку достаю. Все, что нужно есть. Почти. Антибиотики надо, капельницу. Бумажку хватаю, пишу, что купить нужно. Руки трясутся. Богдан снова стонет. Времени нет, нужно помочь ему. Деньги из заначки достаю, тридцать тысяч, хватит. На стол кладу.

Волосы убираю, руки мою. Ножницами пиджак его кромсаю, рубашку. По пояс раздела. Рана небольшая, кровь хлещет. Перчатки надела, антисептик. Бинтом зажимаю, пока инструменты готовлю. Ванька вернулся.

— Деньги возьми на столе. И в аптеку сгоняй. Купи все по списку. Сдачу себе оставь. Если мало ещё дам, нет налички больше.

— Щас сгоняю.

Ваня ушел. Я шприц набрала и обезболивающее вкололо. Седатик. Капельница ой как нужна. Пока с пулей возилась Ванька вернулся. Пулю вытащила. Крови много потерял, от этого и без наркоза в отключке. Капельницу поставила, Ваньку держать заставила. А он спокоен, вопросы не задает. Смотрит и молчит.

— Возьми вешалку, на неё повесь пакет. И иди. Дальше сама справлюсь.

Ванька ушел. Хороший он.

Рану обработала, зашила, перевязала. Помнят ещё руки свою работу. Собрала все бинты, выбросила, порядок навела. Укрыла Богдана, отдых ему нужен.

Зазвонил телефон. Не мой. Богдана. Трубку беру, Антон.

— Алло?

— Майор где? — Разъярен.

— У меня дома.

— Какого хрена не в больничке?

— Я пулю вынула, зашила. Спит он, все хорошо будет, а в больнице менты.

— Точно нормально он?

— Точно.

— Ты врачиха что ли?

— Медсестра.

— Ладно. Очухается пусть наберет.

— Хорошо.

До вечера Богдан крепко спал. Две порции седативного этому поспособствовали. Я приготовила суп, пожарила котлет, салатика настрогала. От стресса есть хотелось смертельно. Доходило почти шесть, когда послышался шорох. Я подошла к мужчине.

— Доброе утро, — сказала я, наклонившись над Богданом.

— Доброе, — глаза бегали. Пытался понять где он. На меня смотрит, никакой реакции.

— Где я?

— У меня в гостях.

— Подстрелили?

— Ага. Стрелок фиговый оказался. Пуля через что-то сначала пролетела, а потом в тебя. Так бы на вылет было. А эта между ребрами застряла, быстро поправишься. Пулю я вытащила. Прокапала тебя уже. Теперь недельку уколы проставишь и всё, как новенький.

— Ты че врачиха?

— Медсестра.