Кукла

Варго Александр

– Отдай мне ее.

– Не торопись, – ответил Серый, внимательно изучая игрушку.

По мере ее исследования он чувствовал некоторое облегчение – она была не похожа на ту рухлядь, что была на «блошином» рынке. У этой волосы заплетены в косы, аккуратное платье, она, по крайней мере, чистая, а та… Серый нахмурился. Черт, он даже не мог вспомнить, какое платье было на той образине! В памяти лишь отпечаталось, что оно было чумазое (но ведь его можно и выстирать), торчащие волосы (но их можно заплести в косы) и ключ в спине. Серый торопливо перевернул

куклу. Ключ был там, прямо посредине. Правда, не согнутый. Ровненький, хромированный ключик.

– Марш в постель, – скомандовал Серый дочери, вытаскивая ключ из куклы. Ключ вышел неохотно, будто в пластмассовом теле ему было намного комфортнее.

– А Нома?

– Нома? – переспросила Алла.

– Нома, моя кукла. Моя любимая кукла, – подчеркнула Лида, не сводя своих обжигающих глаз с отца.

Серый хотел резко ответить, чтобы Лида перестала валять дурака, что она уже достаточно взрослая и пора бы отвыкать от детских привычек спать с куклами и что он еще поговорит утром с ней по поводу укуса на руке, но… он встретился с молящими глазами Аллы, и сердце его дрогнуло.

– Держи свою Ному, – грубовато сказал он, швыряя куклу на постель дочери. Ключ он зажал в руке, гадая про себя, как все-таки она могла сама по себе завестись. Лида прижала к себе куклу и молча забралась в постель.

Они вернулись в спальню. Никто из них не проронил ни слова, каждый думал о своем. Алла – о том, что Лиду нужно показать врачу, Серый – каким образом кукла оказалась на шкафу – раз, как она могла завестись – два. И, пожалуй, было еще третье. Он злился на самого себя, что почти не помнил, как выглядела кукла, которую они с дочерью видели на рынке. Он засыпал, и во сне он слышал мягкий перезвон колокольчиков.

* * *

…Уши разрывало от непрерывной трели. Она была раздражающе-высокой, как визг бензопилы, цепь которой наткнулась на чрезвычайно крепкий сучок. Руслан медленно поднял голову, словно выплывая из какого-то фантастического сна, – окружающие предметы были плоскими, будто нарисованные детской рукой, но проклятые трели все продолжались и продолжались. В руках он сжимал слегка измятую фотографию Инги.

Только спустя какое-то время до него дошло, что уже вторую минуту надрывается телефон. Если он снова услышит в трубке мычание, то он сошел с ума. Или весь мир свихнулся.

– Добрый день, Лос-Анджелес на проводе, – скороговоркой проворковал приятный женский голос, и тут же в ухо ворвался голос Жени:

– Руслан?!

Она говорила с облегчением, но в голосе слышалось волнение.

– Ты почему не подходишь? Я уже трубку хотела класть…

– Что-то случилось? – спросил Руслан и не узнал свой голос – как шорох битого стекла.

– С тобой все в порядке?

– Да, – быстро ответил Руслан. Даже слишком быстро, отметил его мозг. – Почему ты спрашиваешь?

На том конце провода воцарилось некое замешательство, и Руслан неожиданно открыл для себя, что испытывает неприязнь – нашла время, когда звонить и отвлекать его!

– Знаешь, я

просто подумала… Я очень волнуюсь за тебя.

– Тебе не о чем беспокоиться, – излишне резко сказал он, поглядывая в комнату. Туда, где на журнальном столике лежали другие фотографии, в том числе и дочери Вадима. Ноги так и просились в комнату, и это еще больше поразило его.

– … давно. У тебя ведь послезавтра вылет? Почему ты молчишь? Руслан!

– Да, я слышу, – раздельно, чуть ли не по слогам проговорил Рус. – У меня все нормально. Как Кристи?

– Хорошо… только сегодня она сама не своя. Плачет, капризничает. Алло? Ты слышишь?

– Ага, – сказал Руслан.

– Ты подумаешь, что я сошла с ума, но она думает, что ты опоздаешь на самолет. Смешно, да?

Однако, судя по тому, каким тоном это было произнесено, Жене было далеко не до смеха.

– Глупости. Тебе опять что-то приснилось?

– При чем тут сны? Кристи всю неделю готовилась к твоему приезду, а сегодня в нее словно кто-то вселился – кричит, что ты не прилетишь. Русик, мне почему-то страшно. У тебя правда все хорошо?

– Да, любимая, – сказал Руслан, чувствуя, как у него пересохло горло, о язык можно было зажигать спички. – Успокой Кристи. Где она?

– Спит, – немного удивленно ответила Женя и спохватилась: – Я забыла, у нас же разница во времени.

– Ладно, дорогая, у меня тут кое-какие дела.

– Ты любишь меня?

– Конечно, солнышко, – торопливо сказал Рус.

Сказав привычные друг другу слова прощания, он медленно положил трубку на рычаг. Затем прошел в комнату и посмотрел на часы. Он просидел с фотографией Инги почти целый час! Подул сквозняк, и фотография упала на пол. Руслан потер щеку, которая уже успела покрыться щетиной. Что за ерунду несла Женя? Как он может опоздать на самолет? Смех, да и только… Его в любом случае вытурят из гостиницы…

Внезапно Руслан встрепенулся, он ведь собирался позвонить Клепе!

Он быстро заказал разговор с Горячим Ключом, и через пять минут его соединили с приемной начальника.

– Да, – отрывисто ответили в трубке, и Руслан испытал странное чувство ностальгии – когда он последний раз слышал голос друга?

– Клепа… То есть Дмитрий, здравствуй. Это я, Руслан.

В трубке долго пыхтели, и Руслану казалось, что он воочию видит мыслительный процесс Клепы, как скрипят его мозги, словно несмазанные шестеренки.

– Рус? – с недоверием переспросил Клепа. – Е…ть-колотить, это правда ты?

– Он самый, – улыбнулся Руслан, но улыбка вышла напряженной. Уж слишком был печален повод, по которому он звонил. Клепа продолжал как ни в чем не бывало расспрашивать его о жизни, пока Руслан не выдержал:

– Ты слышал о Вадиме? Помнишь его?

– Конечно, помню. Приезжал тут ко мне несколько лет назад. Что-то случилось?

Руслан вздохнул.

– Он умер. Вчера.

– Да ну?! Что с ним?

– Долгая история. Долгая и хреновая, Клепа. Ничего, что я так тебя называю? – на всякий случай спросил Руслан.