Кукла
Шрифт:
Он мягко разжал пальцы, освобождая многострадальный нос подростка, и тот, всхлипывая, тут же ринулся в кусты. Странно, но милиционеры спокойно отнеслись к этому, казалось, их интересовал только Никто.
– Документы, – не представившись, сухо приказал один из них.
– Нет документов, – вздохнул Никто.
Милиционеры брезгливо оглядели его с ног до головы.
– Сам в машину сядешь или помочь? – поинтересовался тот, что был с автоматом.
Никто с покорностью кивнул и не спеша, даже торжественно направился к бело-синему автомобилю.
Утро
– Уж не заболела ли она? – с тревогой спросила Алла, моя посуду. – Нужно ей температуру измерить.
С губ Серого уже было готово сорваться, что если их дочь в чем-то и нуждается, то в хорошей взбучке, так как в последнее время уж слишком она стала капризной (да и Алла позволяла вить из себя веревки), но тут раздался телефонный звонок.
Звонил Гия – один из авторитетов Краснодарского края. Серый даже удивился – чем он мог заинтересовать Гию, поскольку все разногласия на предыдущей сходке были урегулированы. Голос у грузинского вора в законе был отрывистым, он сообщил, что в отношении Серого появилась нехорошая информация и в интересах самого же Серого опровергнуть ее как можно скорее, предложив встретиться в Краснодаре через два часа.
– Я буду, – коротко ответил Серый, который даже не поинтересовался, какого рода информация и из каких источников она родилась, потому что отлично знал, что Гия по пустякам звонить не стал бы. Оставалось только догадываться, что они могли накопать на него. В какой-то момент сердце Серого болезненно сжалось – неужели?.. Но он тут же отогнал эту мысль в сторону. Все было сработано чисто, лишние свидетели умолкли навсегда, и ни одному фраеру не удастся загнать его в угол. Но ехать нужно в любом случае, отказ в данной ситуации был равнозначен признанию поражения.
Пока он собирался, Алла уговаривала Лиду съесть сливу, но та упрямо вертела головой, не выпуская из рук свою куклу. Серый внутренне порадовался, что дочь забыла о ключе, – по неизвестной причине его бесила музыка этой дурацкой куклы и еще более этот нудный звон колокольчика, который скорее наводил тоску, чем поднимал настроение.
Он уже стоял в дверях, когда раздался второй звонок. Чертыхаясь, мужчина взял трубку и, к своему неудовольствию, услышал голос Клепы.
– Как дела, дружок? – с наигранной вежливостью осведомился друг детства.
– Дела в прокуратуре, у меня делишки, – не слишком приветливо буркнул в ответ Серый. – Чего хотел?
– Мне звонил Рус, – сразу перешел к делу Клепа. – Помнишь его? И я подумал, ты должен знать. Надеюсь, Вадика ты тоже помнишь? Очкарик, он в Питере жил.
– Разумеется, помню, – ответил Серый. – Чего случилось-то?
– Умер Вадик. С собой покончил, из окна прыгнул, – после секундной паузы сказал Клепа. И хотя голос его звучал как обычно – с грубоватой беспечностью, присущей подавляющему большинству
– Царство ему небесное, – сказал он безо всякого сочувствия. – Что-то еще?
В трубке молчали, только слышалось натужное дыхание.
– Просто что-то на сердце неспокойно, – признался он и затем, словно спохватившись, будто его могут уличить в излишней сентиментальности, быстро произнес: – Ладно, забудь. Ты-то как?
– Клепа, все в ажуре. К тебе у меня все?
Клепа сказал, что все, и Серый кинул трубку. Вадима, конечно, жаль, но у него своих забот хватает выше крыши. Он крикнул Алле, что вернется как можно скорее, и выскочил на улицу.
Отчаявшись накормить завтраком Лиду, Алла подумала, что они могут перекусить на улице в каком-нибудь кафе. Лида немного оживилась и стала собираться. К удивлению Аллы, девочка не взяла с собою куклу, хотя до этого момента она не расставалась с ней ни на секунду.
– Ты оставляешь Ному дома? – спросила она.
– Она сказала, что хочет побыть одна, – ответила Лида, стоя перед зеркалом. Она показала отражению язык, затем наморщила нос, сузила глаза и разинула рот.
Алла хихикнула, но, откровенно говоря, в этот момент гримаса девочки была отнюдь не смешная. Она была похожа на озлобленного зверька, было что-то крысиное в этом недобром оскале.
– Ну все, хватит, – сказала Алла нервно, беря Лиду за руку.
Девочка засмеялась:
– Не нравится? А вы все время с такими лицами ходите, когда я не вижу. А при мне улыбаетесь. Нома мне все рассказала.
– Она умеет разговаривать? – попыталась пошутить Алла, но голос ее дрогнул – ее дочь была явно не настроена шутить. – Разве такое бывает, Лида?
– Конечно, бывает, – убежденно сказала девочка. Она оторвалась от зеркала и промолвила:
– Ладно, пошли.
В полном молчании они дошли до детской площадки. Однако, как только Лида направилась к детям, резвившимся на горке, Аллу ждал неприятный сюрприз – через какое-то время все малыши как-то незаметно разбрелись, и ее дочь осталась в полном одиночестве. Лида пошла к песочнице, и там все повторилось. Одна крошечная девочка, завидев Лиду, даже разревелась и, спотыкаясь, поспешила к матери. Алла была шокирована, она силилась понять причину происходящего, но в голову лезла какая-то ерунда. Вон Алена, она всегда играла с Лидой, а это Игорек, они вообще давние друзья с Лидой, а сейчас он даже не смотрит в ее сторону… что происходит?
Еще более ее пугала реакция Лиды. Девочка выглядела абсолютно спокойной, будто все так и должно быть. Ее глаза насмешливо искрились, на лице все чаще появлялось доселе ей неизвестное выражение ироничной надменности. Женщина не знала, куда ей деваться, и когда косые взгляды родителей детишек стали откровенно враждебными, она взяла дочь за руку:
– Пойдем в парк. Тут слишком шумно.
– Тут не шумно, – возразила Лида и окинула напоследок детскую площадку оценивающим взглядом. – Просто они не знают.