Кукла
Шрифт:
– А если будет звонить Лена? – спросил Руслан.
– Для своих у меня отдельная трубка, – ответил Клепа. – Рус, там в сумке жрачка. Возьми что-нибудь себе и мне дай бутерброд. Нет, не этот, с котлетой давай.
Руслан протянул другу бутерброд, и Клепа жадно зачавкал.
– Там не только жрачка, – заметил Руслан.
– Ну да, – согласился Клепа с набитым ртом. Сумка была под завязку забита всевозможными боеприпасами, словно Клепа намеревался в одиночку брать Берлин. Два пистолета «ПМ» с шестью дополнительными обоймами, несколько гранат, охотничий нож, небольшой топорик, складная
– Нам долго ехать, Юра, – сказал Руслан. – Может, все-таки поделишься, зачем и к кому мы направляемся? Вот у этого человека похитили дочь. И вместо того, чтобы ее искать, мы летим в какое-то кафе.
– Вы все узнаете, – лениво отозвался юноша. Он без особого интереса глядел на проносящийся мимо пейзаж и со стороны казался самим Спокойствием. Клепа хмыкнул. Если бы не Рус, он давно схватил бы этого молокососа и вытряхнул из него нужную информацию. Но обстоятельства сейчас были не на его стороне.
В Туапсе они приехали на полчаса раньше.
– Где твое долбаное кафе? – спросил Клепа.
– Поезжайте вперед. Оно с левой стороны, сразу после заправочной станции. Там есть разворот, – сказал Юра.
Вскоре они были на месте.
– Мне можно идти? – вежливо поинтересовался парень. – Спасибо, что подвезли.
– Нет, ты останешься, – не терпящим возражения тоном проговорил Клепа.
Юра засмеялся, и Руслан вздрогнул. Что-то ему в этом смехе показалось знакомым. Клепа тоже как-то странно поглядывал на этого мальчишку.
– А если я попытаюсь уйти, вы пристрелите меня? – спросил он, сморщив нос.
– Нет. Но я дам тебе по морде, – без обиняков заявил Клепа.
Снова бесстрастное пожатие плечами. Складывалось впечатление, что слова вообще никоим образом не действовали на этого странного юношу.
Оставшиеся полчаса прошли в невероятном напряжении. В кафе было мало посетителей, работал кондиционер, Руслан пил минералку, Клепа выдул две кружки холодного пива, но нервозность только усиливалась.
16.50.
– Твой человек пунктуален? – спросил Руслан. Юра снова пожал плечами, и почему-то мужчине захотелось ударить его.
16.54.
– Если это какая-нибудь шутка, то я не завидую тебе, мальчик, – свирепо сказал Клепа. Он заказал еще пива.
16.59.
– Поехали, – вдруг сказал Клепа, отставляя в сторону наполовину опорожненную кружку. Он выругался. – Не придет сюда никто. Я сразу подумал, что это фуфло.
Руслан взглянул на часы. 17.00.
Он хотел сказать, что есть смысл подождать несколько минут, как краем глаза увидел, что в кафе кто-то вошел.
Юра заскрипел стулом, отодвинувшись назад. Руслан смотрел во все глаза, в мыслях убеждая себя, что то, что они фиксируют, не что иное, как мираж. Клепа тоже застыл с открытым ртом. Они скорее бы поверили, если бы сам Всевышний в своей колеснице спустился с небес в это несчастное придорожное кафе.
Ночью Жене приснился кошмар. Она словно оказалась в огромном магазине детских игрушек. Исполинские люстры освещали необъятных размеров зал, и она была здесь единственной живой душой. По обеим сторонам высились гигантские стеллажи, до самого верха заваленные куклами. Самыми всевозможными,
Женя бежит вперед, пытаясь отыскать выход из этого бесконечного лабиринта игрушек, но все бесполезно – она будто мчится по кругу. И эта оглушительная тишина, липкая, как сироп. Вдруг она чувствует легкий толчок в спину и вслед за этим – язвительный смех. Она оборачивается. Глаза кукол хитрые, они словно предлагают женщине поиграть в угадайку и определить, кто дотронулся до нее. И снова толчок, на этот раз с другой стороны. Женя пытается кричать, но горло будто сдавил жгут. Она снова бежит, но вдруг спотыкается и падает. Поднимаясь, она с ужасом видит, что ее ноги вместо обычных человеческих превращаются в две пластмассовые культи. За спиной смеются куклы. Она поднимает голову и разражается воплем – у кукол человеческие лица. Вот ее отец, умерший несколько лет назад от лейкемии, вот сестра матери, погибшая в авиакатастрофе… У нее перехватило дыхание – на нее, ухмыляясь, глядело лицо Руслана. Гротескная фигурка в белоснежном смокинге и цилиндре злобно улыбалась и трясла своими игрушечными кулачками.
Ее тело медленно, но неуклонно сковывало пластиком, руки укорачивались, она поморгала глазами, с ужасом чувствуя щелчки искусственных век.
– Оставайся с нами-и-и-и-и!.. – нестройным хором запели куклы. Изо рта куклы-Руслана потекла зеленая пена, и Женя проснулась, задыхаясь от вопля.
В темноте блестели испуганные глаза Кристины. Женя обняла дочь.
– Мамочка, мне стлашно. Ты кличала, и я испугалась.
– Иди ко мне, котенок.
Кристина проворно юркнула в постель, и Женя почувствовала ее теплое дрожащее тельце.
– Не бойся, малыш. Маме просто приснился плохой сон.
Совсем неожиданно она подумала о той японской кукле в магазинчике. По какой-то необъяснимой причине она страстно захотела взглянуть на нее, а еще лучше прижать, сильно прижать, прямо к сердцу… Воспоминания об этой «японке» с зонтиком действовали на нее странно успокаивающе.
Кристина вздрогнула.
– Что, малыш? – ласково спросила Женя.
– Не ходи больше в этот магазин. Она будет вдать тебя. Телпи, не ходи.
– Кто будет ждать, Кристи?
– Кукла. Она будет вдать только тебя, длугие не видят ее.
Несмотря на согретую постель, Женя ощутила, как кожа покрылась холодным потом.
– Телпи, мама. Я знаю, ты хочешь пойти и купить ее. Не надо.
Последние слова Кристи проговорила уже сквозь сон. Через секунду она уже крепко спала, ухватившись своим кулачком за палец матери. Женя вздохнула. Сегодня она моталась как белка в колесе, пытаясь пробить себе «зеленый свет» в Россию. Благодаря связям Руслана после изматывающей нервотрепки, слез и уговоров вопрос был решен в ее пользу. Послезавтра они с Кристиной покинут США.