Куклы для смерти
Шрифт:
Войдя в дом, первое что он увидел — это разгромленную прихожую. Стойка для обуви валялась посередине поверх обувной кучи, куртки и плащи разметались по всему полу. Рассыпанные шпильки для волос хрустели под ногами. Но больше всего пугала гнетущая тишина.
Денис выдернул пистолет из кобуры. Осторожно подошел к своей спальне — резко открыл дверь. Спальня была пуста.
Неожиданно из комнаты Лизы раздался протяжный стон.
Денис рванул на стон и вышиб плечом дверь.
Лиза лежала поперек своей кровати лицом вниз.
Ужас на мгновение сковал спину. Денис в один прыжок оказался около
— Ах ты идиотка сраная! — заорал Денис.
Лиза сморщилась и еле разлепила глаза.
— Не ори. И так башка разламывается.
— Ты какого хрена нажралась? Вася твой научил? А ну вставай, пьянь малолетняя. — Денис схватил сестру за руку.
— Ну чего ты меня трясешь? — жалобно протянула Лиза.
— Это ты мамай в коридоре устроила, кретинка?
— Не знаю. Девчонки часа три назад ушли. Денис, а у нас минералочки нет?
— Щас будет тебе минералочка.
Денис выбежал из комнаты Лизы, на ходу заправляя пистолет в кобуру.
Лиза с трудом села на кровати, сжимая руками голову.
— Хорошо, однако, сессию отметили. — простонала она.
… И в этот миг её окатило доброй порцией холодной воды.
Лиза заорала белугой. Взбешенный Денис отбросил пустой таз.
— Ты охренел?!! Всю кровать залил, отморозок.
— Ты как со мной разговариваешь, соплячка? Ведешь себя как дешевка!
— Вот правильно от тебя Марго сбежала! — прокричала Лиза в спину Денису. — С таким уродом только трахаться можно, а жить — нельзя!
Денис остановился на пороге, затем развернулся и в следующий миг звук хлесткой пощечины расколол тишину комнаты.
Лиза схватилась за щеку, вылупив на него глаза.
Денис стоял перед Лизой, сжимая кулаки и часто дыша. Лиза замерла от страха. Таким брата она ёще никогда не видела. Наконец, Денис медленно, чеканя каждое слово, произнес.
— Ты. Сейчас. Встанешь. И уберешь. Весь. Срачь.
— Хорошо, брат. Как скажешь. — не отрывая от него взгляда, тихо ответила Лиза.
Денис вошел в свою комнату, захлопнул дверь, включил телевизор и врубил на полную громкость.
Следующие два часа он тупо смотрел на экран, даже не пытаясь понять, о чем передача.
Ему было мерзко. Мерзко и стыдно. Сорвался на девчонке, урод. Лизка-то причем? Ну, выпили с друзьями по паре бутылок пива за успех — в чем проблема? Ну, сбили пьяненькие подружки вешалку с обувной стойкой — ерунда какая. Ей уже двадцать лет — имеет право на всё: и пить, и мужиков любить, и замуж выходить. Разве она виновата, что у брата «глухарь» на работе и ушла любимая женщина. Любимая ли? А-а, к черту.
Всё правильно. Что бы он мог дать Марго? Мизерную зарплату и постоянное отсутствие дома, вот что. А Лизка не причем. Надо идти извиняться.
Денис встал и уже на выходе заметил черную фирменную коробку, из которой торчал яркий носок кроссовка. Кольнуло где-то под сердцем. Он ногой задвинул коробку за дверь и вышел из комнаты. Прихожая блестела чистотой, из кухни доносился запах жареной картошки.
Денису стало еще горше.
— Лизка! Прости меня дурака старого. Сорвался, каюсь. Обещаю прям сейчас пойти и купить вам ящик пива на последующие подвиги. Ау! Где ты?
Денис пробежался по квартире, но сестры не нашел.
Наконец он зашел в комнату Лизы. Книжные полки были пусты, на столе отсутствовал ноутбук, на стенке выцветшим пятном желтел квадрат от маминого портрета.
На зеркале жвачкой был приклеен большой лист бумаги, на котором размашисто чернели круглые буквы:
«Ушла к Васе. Имею право — мне 20 лет. Позвоню, когда перестану тебя ненавидеть. Лиза».
Денис перевел глаза с записки на свое отражение.
И в следующий миг удар кулака превратил зеркало в кучу блестящих осколков. Костяшки пальцев тут же заалели кровью, но Денису было уже всё равно.
… С монитора компьютера улыбался Глазунов. Он был как всегда импозантен, даже в этой простой белой майке. Щелк… Андрей пропал и на его месте появился уже совсем пьяный Родион в обнимку со своей крашенной девкой…
Катя схватила бокал на высокой ножке и сделала большой глоток вина, одновременно щелкая компьютерной мышью, прокручивая и прокручивая фотоснимки. Перед глазами мелькали лица, запечатленные мгновения, которых уже никогда не будет. Потому что не было главного человека. Её человека. Андрея.
Какая же все-таки глупость! Банальный грабеж, и… хлоп — Андрея нет на свете. Он столько раз ходил по лезвию ножа и в юности и в зрелости, и всегда… Всегда выходил сухим из воды. Чего стоит его поездка в Африку, уже молодым специалистом, в составе какой-то медицинской организации. То ли Красный крест, то ли Врачи за мир — Катя уже не помнила. Там свирепствовала желтая лихорадка, заболела половина группы, а его ничего не брало. Словно заколдованный, хранимый каким-то ангелом или быть может демоном… Из Африки его, вместе с заболевшими товарищами, переправили в какую-то арабскую страну. Где он почти сразу попал в автоаварию.
Катя передернула плечами. С чего она вдруг вспомнила об этом? Ведь запретила себе навсегда. Но память услужливо подсовывало картинки такого давнего события. Когда это было? Кажется, лет пять назад, Алина с Нелли как раз уехали в Италию, и Катя решилась. Она поедет в «Кострово». И там… может быть, всего один раз….
Катя прикрыла глаза… Вот она проходит в комнату Андрея. Она так соскучилась по нему, она все эти годы помнила запах его тела и тепло его больших рук. Андрей сидел за столом, и что-то писал. Поднял голову, вскинул в удивлении брови. Холод глаз обжег. Катя лепетала что-то про забытую Бобом теннисную ракетку, и это было так наивно, что она сама понимала — чушь городит. Но он «проглотил». А скорее всего, сделал вид. Он всегда был благороден и деликатен. Они провели чудесный вечер, ели устриц и вспоминали юность. Неожиданно всегда сдержанный, чуть отстраненный Глазунов стал таким родным-родным. Он тихо смеялся, рассказывал интересные истории. Все было так мило… До момента, когда Катя, хихикая, призналась, что никогда не пила абсент. Андрей тут же притащил бутылку, сахар, специальную ложечку. Катя заворожено смотрела на голубоватое пламя. Казалось, в прозрачности зеленого напитка скрывается что-то таинственное, никому доселе неизвестное. И только ей дан шанс познать это. Стало жутковато, и она передумала пить. Но Андрей вдруг предложил выпить на пару.