Куклы из космоса
Шрифт:
Через улицу медленно и важно шествовал темно-серый кот Джеймс, хозяином которого был известный театральный критик. Джеймса, безусловно, никак не интересовало, существуют ли иные цивилизации и вступят ли они в Контакт с человечеством. Мимо Юры проехал на велосипеде его сосед дядя Саша, водитель троллейбуса. Другой сосед, Петр Сергеевич из дачи напротив, контролер фабрики музыкальных инструментов, вышедший с ведром за водой, завел было разговор о причудах погоды и полном бессилии синоптиков, но Юра отвечал невпопад. Никто из соседей не утруждал себя раздумьями о Контакте. Вдали земляне
Но в другом конце улицы послышался шум автомобиля. Юра остановился, пригляделся, узнал этот оранжевого цвета "Запорожец", и впервые за весь этот необыкновенный день обрадовался.
В Годуновку въезжал Леонид Скобкин, лучший Юрин друг, его ровесник, начинающий журналист.
Леня был решительным, находчивым человеком. Ему, конечно, Юра должен был рассказать обо всем, что случилось в самую первую очередь.
4
"Какой-то неяркий блуждающий огонек"
– Говорю тебе, что никаких других толкований у нас нет! Тут нельзя сомневаться!
– Они из космоса, это пришельцы!
– Мы прошли по следам дважды, сначала туда, а потом обратно.
– Пришельцы крошечного роста!
– Да перестань ты, наконец, стучать! Это пришельцы, говорю тебе, это пришельцы!
Старомодный розовый абажур, доживавший свой век в дачной местности, под крышей террасы дачи Скобкиных, раскачивался от резких порывов ветра. От этого тени на стенах шевелились, словно какие-то призрачные и невероятные существа. В третий раз за этот день, полный событий, на Годуновку налетела гроза, и сразу стало темно. Тугие струи дождя хлестали в стекла террасы, с грохотом разбивались о крышу и рассекали листву сада.
– Да перестань ты стучать, это правда, перестань стучать!
– воскликнул Юра и даже ударил кулаком по столу.
На нем подпрыгнула пишущая машинка. Леня Скобкин на минуту прервался и задумчиво оглядел Юру с головы до ног.
– Человечество на пороге Контакта!
– убежденно сказал Юра. Сегодняшний день должен войти в историю. Но что нам теперь делать, мы пока не знаем.
Леня вздохнул и посмотрел на толстую красочную книгу "Тайны Юпитера", лежащую рядом с машинкой. Было видно, что Леня напряженно думает.
– В просторных помещениях гулко отдаются шаги, - произнес он после паузы и вновь ударил по клавишам.
– Можно было считать, что эти шаги ведут к Юпитеру, едва ли не самой загадочной планете Солнечной системы. Я быстро припомнил некоторые из ее загадок...
После этих слов Леня остановился, поморщился и полез в книгу.
Юра сел на старый, пыльный диван. Потом он встал, взмахнул рукой и открыл рот.
– У меня задание, - примирительно сказал Леня.
– Днем я был в институте, где пущена действующая модель Юпитера. Есть потрясающие снимки! Представляете: в маленькой камере впервые создана искусственная юпитерианская атмосфера, туда помещают бактерии, чтобы они...
– Но ведь это же правда!
– взмолился Юра и голос его даже задрожал. Мы не могли ошибиться! Я прошел по этим следам дважды. Это точно следы обуви. Они во много раз меньше людей! Можно даже рассмотреть отпечатки крошечных гвоздиков... я рассматривал... Галя тоже... Галя, ну скажи ты ему!
В стуке машинки наметились первые перебои.
– Нет, это уже слишком!
– сказал Леня, понемногу начиная раздражаться, и снова полез в "Тайны Юпитера".
– Я приехал специально, чтобы написать репортаж, потому что на даче никого нет, все в городе, никто не мешает. Это вам тут нечего делать, и от скуки вы накидываетесь на свежего человека! Какая еще такая крошечная обувь? Что за гвоздики?
– Гвоздиками подошвы подбиты, - ответил Юра.
Полистав книгу, Леня захлопнул ее и ткнул клавишу диктофона, стоящего на столе. Хорошо поставленный голос человека, привыкшего читать лекции студентам и общаться с журналистами, начал:
– Атмосфера Юпитера, как известно, охвачена бурными конвентивными движениями. Ясно ли вам "конвентивными"? Если надо, я буду еще доступнее.
За окном ослепительно вспыхнула молния; удар грома потряс все вокруг. Розовый абажур испуганно замигал и погас: в сильные грозы в Годуновке всегда отключали электричество. В шум дождя снова вплелся профессорский голос из диктофона:
– ...Температурные условия на Юпитере, ну, говоря проще, тепло там или холодно, вот в жару вам, например, жарко, а в мороз вы, конечно, мерзнете, легко понять, но можно сказать и еще проще, сказать ли?..
На ощупь найдя клавишу, Леня раздраженно остановил голос.
– Разумеется, это космические пришельцы, - пробормотал он, разыскивая спички и свечку.
– Годуновка - изумительное место для посадки. Космические корабли садятся тут издавна, удивительно только, что пока их никто не заметил. А вот на Юпитере... Что же на Юпитере?.. Здесь еще не проложены космические маршруты, но вслед за экспериментом на Земле...
Его слова потонули в очередном раскате грома. А когда раскаты укатились вдаль, Юре вдруг показалось, что в шум дождя вплелся еще какой-то звук.
Он схватил Леню за руку, и тот удивленно замолк.
Несколько секунд спустя Юра понял, что звук этот существует на самом деле, а потом его услышали и остальные.
То приближаясь к дому Скобкиных, то удаляясь от него, в саду словно летал какой-то громадный шмель. Его бархатный рокот временами совсем исчезал за шумом, но потом возникал вновь, перекрывая грохот воды, скрип деревьев и свист ветра.
Юра и Леня застыли на месте, напряженно вглядываясь в темноту, Галя отступила на несколько шагов, в самый угол террасы.
В темном саду, на высоте двух метров, возник какой-то неяркий блуждающий огонек. Прочертив сложную извилистую линию, он исчез в пелене дождя.
Потом он вновь вынырнул из темноты; казалось, теперь он летит прямо на окна, он становился все ярче. Но в последний момент он резко свернул в сторону, пронесся перед самыми стенами справа налево, и никто не успел толком ничего рассмотреть. Шум, похожий на рокот шмеля, медленно стих и больше не возвращался.