Куклы на чердаке
Шрифт:
Но пока что мы ехали. Я то спала, то просыпалась, слушая шум ветра и плотнее укутываясь в толстый болгарский вязаный плед, который дал мне симпатичный водитель. Перед границей с Румынией, в городе Русе, мы перекусили в придорожном кафе – ставшие привычными мне, русской девушке, кюфте (котлеты, в которых сои куда больше, чем мяса) да салат из капусты. Кофе, как водится. Водитель сказал, чтобы я сидела смирно и ничего не боялась. Но легко сказать… Конечно, я переволновалась. Мы стояли очень долго: грузовые машины, как правило, проходят много медленнее легковых – их проверяют. Спать было невозможно, я вслушивалась в звуки за стенами фуры и, когда слышала, что к машине кто-то приближается, пряталась за огромный картонный ящик. Когда же я поняла, что подошла наша очередь пройти проверку,
Меня не обнаружили, и мы поехали дальше. От страха меня стало тошнить. Я даже попросила остановиться, чтобы не испортить фуру изнутри…
– Это нервное, – сказал водитель с сочувствием и протянул мне бутылку с минеральной водой. – Там, в коробке, два одеяла, постели на пол, может, лежа будет удобнее? До следующей границы шестьсот километров, это приблизительно десять часов.
Я вдруг поняла, что он на самом деле отлично говорит по-русски.
– У меня мама – русская, – объяснил он. – Да ты не дрожи так… Говорю же – проскочим… Я таких, как ты, пачками возил…
Он даже не понял, что обидел меня, записав в потенциальные проститутки.
– А почему твою машину почти не проверяют?
– Они меня знают, – загадочно ответил он, и я поняла, что то, чем он сейчас занимается, – это тоже своего рода бизнес, и что служащие границ стран – членов Евросоюза – такие же смертные, и им тоже хочется кушать…
Границу Румынии и Венгрии я проспала. А когда въехали в Австрию (вот тогда-то я по-настоящему струхнула, и у меня, по всей видимости, поднялась температура), Николай, так звали водителя, остановился в чудесной кофейне, где кофе в изысканных фарфоровых чашках и молоком в кувшинчиках подавали одетые в белые кружевные переднички девушки. То, что под передничками у них были джинсы, нисколько не портило общую картину стилизации. Картину портила я со своим зеленым лицом и потемневшими от страха и волнения глазами. Таким чудовищем я увидела себя в чистеньком, пахнувшем цветами туалете кофейни. Благополучно облевав роскошный белоснежный унитаз, я вернулась в зал, где Николай с напарником пили кофе, сделала тоже несколько глотков и вернулась в фуру, на свое собачье место – за коробку… Мне вдруг стало нестерпимо жаль себя. Я подумала, что так недолго и помереть в этой фуре… где-нибудь на границе с Германией («Наташа, границы между Австрией и Германией, слава Богу, нет!»). Откроет Николай фуру, позовет меня, а в ответ – тишина… Отодвинет коробку, а там я. Вернее, мое тело. Спрашивается – и какой смысл мне было зализывать раны в глухой Страхилице под заунывное пение ходжи из соседнего села Черна и готовить себе луковые маски, восстанавливающие волосы, если судьба уготовила мне жалкую смерть в грузовой фуре?!
Тихонько скуля и вспоминая наши жаркие объятия с Тони, его улыбку, его глаза, полные невыразимой любви и тоски (да он просто с ума сходил, когда понял, что его мать им манипулирует!), его полные нежности сообщения и эсэмэски, я и вовсе начала подвывать… Как так могло случиться, что мать, видя, как ее сын любит русскую девушку, воспринимала ее в первую очередь как источник наживы, объект для своего грязного бизнеса? Нет, все-таки Роза никогда не была матерью Тони. Скорее всего он достался ей каким-то другим, случайным образом: может, его просто подобрали где-нибудь на дороге…
Европа проплыла мимо меня, точнее, я миновала Румынию (так и не увидев Букорешт (Бухарест), Венгрию (так и не попробовав знаменитого гуляша), правда, в Австрии все же мне удалось выпить пару глотков кофе…
Фура должна была проехать через Мюнхен, оставить там половину груза и отправиться дальше… Но это меня уже не касалось. Когда мы ехали уже по пригороду Мюнхена, Николай остановил машину, открыл дверь моей временной тюрьмы и сказал:
– Ты жива? На, звони… – И протянул мне телефон. – Что-то ты совсем зеленая, Наташа.
Номер телефона Сони я выучила наизусть. На всякий случай. Позвонила. Она откликнулась тотчас, видимо, ждала моего звонка.
– Соня мы въезжаем в Мюнхен…
– Отлично, – оживился ее хрипловатый низкий голос. – Езжайте по Карлштраубе и пусть он высадит тебя на перекрестке с Люсенштраубе. Я тебя там найду. На всякий случай – я буду в черной «БМВ», выйду из машины, и ты легко узнаешь меня по красному берету и шарфу… Ну что, до встречи, подружка?
– До встречи, – пробормотала я, чувствуя, что теряю последние силы. Если на дорогу я эти самые силы как-то распределяла между странами Шенгена, то сейчас, когда мне предстояло самое важное – встреча с Соней, у меня их просто не осталось. Что будет со мной, если она, увидев меня и обнаружив, что я совершенно другой человек, которому она в отличие от моей тезки довериться не сможет, скажет, чтобы я отправлялась обратно, в Болгарию?
Мне не оставалось ничего другого, как поговорить с Николаем и попросить его дать мне свои координаты: на крайний случай…
– Да, конечно, Наташа. – Он с улыбкой протянул мне свою визитку. Мне не хотелось бы думать, что он воспринимает меня как проститутку. Но что я могла поделать? Ударить себя кулаком в грудь и сказать, что у меня был всего лишь один мужчина. Да и то даже не мужчина, а мальчик, которого зарезали его же братья? Что он был цыган, а меня чуть не продали на органы? Пусть думает, как думает…
– Кысмет, – сказал он мне напоследок, высаживая меня на углу Карлштраубе и Люсенштраубе. По-болгарски он пожелал мне удачи.
В Мюнхене, как и во всей Германии, моросил дождь. Небо было затянуто лиловатыми, гематомными тучами.
Николай помог мне снять с фуры сумку и оставался возле меня до тех пор, пока не увидел на другой стороне дороги черную машину, из которой вышла высокая худенькая женщина в черном плаще, на голове ее был красный берет, и такой же шарф окутывал шею.
– Это она, моя подруга… Спасибо тебе, Николай. – Я пожала ему руку.
Он поцеловал меня в бледную холодную щеку.
– Айди… – Он помахал мне рукой, залез в кабину, и машина медленно влилась в поток…
9
Ко мне подошла девушка, на самом деле по виду моя ровесница. Я не знала, как себя вести, а вот она в отличие от меня вдруг бросилась ко мне, обняла меня и прошептала, глотая слезы:
– Наконец-то! Слава Богу, ты приехала… Пошли скорее отсюда… Мало ли… Наташа, как же ты изменилась! Вытянулась, а ведь раньше была пухленькой… Но так тебе лучше…
– А ты такая же, как и раньше… – Я вяло включалась в предложенный мне сценарий.
– Не знаю… Тебе виднее… – Она почему-то избегала смотреть мне в глаза. А это дурной знак. – Давай договоримся заранее, прямо сейчас… Если тебе что-нибудь не понравится или ты почувствуешь какой-то дискомфорт, ты сразу же мне скажешь, хорошо? И мы либо вместе решаем эту проблему, или ты, когда только захочешь, вернешься домой. Я же понимаю, что вырвала тебя из твоей среды, взбаламутила тебя, заставила даже так рисковать… Знай, я это оценила. Конечно, находясь от тебя далеко, я бы не смогла решить твой вопрос с документами… Другое дело, здесь… У меня тут полно знакомых, причем влиятельных. Я уверена, что они помогли бы тебе и с визой, и со всем на свете…