Куколка Последней Надежды
Шрифт:
Еще несколько секунд Дита перебирала другие следы, по которым могли идти преследователи, но все они не выдерживали критики.
«Куколка! Моя добыча ведет их за собой. Избавиться от нее? Не брать в салон? — Моряне очень не хотелось выпускать статуэтку из рук. — Ладно, сейчас все равно ничего не исправить, а в Нью-Йорке, перед следующим перелетом, сдам добычу в багаж. Плохо, конечно, Мехраб не одобрит, но вряд ли старику понравится, если я свалюсь в Москву с ротой якудза на плечах».
Кстати, о якудза.
Дита, не таясь, обернулась и спокойно посмотрела за стеклянную стену бара.
До окончания регистрации на рейс № 929 Монреаль — Нью-Йорк оставалось двадцать минут.
Центр сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева
Москва, Ленинский проспект,
6 сентября, пятница, 14.08
— Не ожидал, что на сегодняшней операции будут студенты, — улыбнулся Ринат Тапельханов, глядя на Машу. — Обычно нас предупреждают.
— Профессор согласился провести для меня факультатив, — рассмеялась в ответ девушка.
Предложение Кабаридзе принять участие в плановой операции стало для Маши не меньшей неожиданностью, чем для его помощников, но девушка с радостью ухватилась за идею: операционная была единственным местом, где она полностью отрешалась от всех прочих забот. Наблюдая, а то и помогая опытным врачам, Маша ощущала необычайное, вдохновенное, граничащее с восторгом чувство. И если бы девушку спросили, испытывала она когда-нибудь счастье, она бы не задумываясь ответила: да, в больнице. Помогать людям, дарить надежду, что может быть лучше? Что может быть важнее? И Маша не гнала от себя высокопарные фразы, она знала, что для нее они искренни, она знала, что быть врачом, целителем — ее призвание, зов души, и, находясь в операционной, девушка забывала, что ее душе осталось совсем немного…
— Факультатив, похоже, не только для тебя, — пробормотал Ринат. — Наблюдателей видела?
— Я думала, что это члены команды, — растерялась Маша.
— Ты их не узнала?
— Нет.
Ринат покачал головой:
— Ты с какого курса?
— С четвертого, — девушка смутилась. — В смысле, я только что перешла на четвертый.
— Эх, молодость! — Тапельханов снова улыбнулся. — Больше времени надо учебе уделять, гораздо больше.
— Да кто они?
— Расскажу при случае! — Ринат подмигнул девушке и вышел в коридор.
«Наблюдатели?» Помимо Маши и членов личной бригады Кабаридзе, к операции готовились еще три человека: стройная, лет тридцати, женщина с красивыми ореховыми глазами, грузная старуха и тощий брюнет, завалившийся в комнату с бутербродом в руке и успевший рассказать пару замысловатых анекдотов. Эта троица держалась несколько особняком, но, судя по всему, помощники профессора их прекрасно знали, что и позволило Маше счесть их членами бригады.
«А за кем они будут наблюдать? За мной? А зачем? — Губы девушки разошлись в легкой улыбке. — Вот оно что!»
Маша поняла, почему утром профессор подробно рассказал ей о предстоящей операции и заставил просмотреть несколько книг по теме.
«Ты хочешь дать мне возможность поработать! Двуличный тип! Двуличный… и золотой! — К горлу девушки подкатил комок. — Золотой и любимый. Реваз, ты знаешь, как сделать меня счастливой!»
В дверях раздевалки появилась голова медсестры:
— Маша, если вы хотите успеть на операцию, то надо поторопиться.
— Скальпель!
Движения Кабаридзе были удивительно емкими: быстрые, отточенные, без единого лишнего жеста. Вышколенные помощники тенями кружились вокруг профессора, предугадывая его приказы. Создавалось впечатление, что короткие команды Кабаридзе подавал скорее по привычке, нежели по необходимости: любой инструмент оказывался в руке профессора еще до того, как он договаривал последний слог.
— Зажим!
— И еще один, — едва слышно прошептала Маша.
— Правильно, — услышал ее Кабаридзе. — Вы внимательны.
— Я стараюсь, — так же тихо сказала девушка.
— Дайте ей зажим!
Кто-то из помощников вложил в Машину руку инструмент.
— Используйте его, — приказал профессор. Девушка уверенно склонилась над пациентом.
— Тампон!
Тапельханов бросил быстрый взгляд на Кабаридзе. Ринат все понял, но еще надеялся, что профессор передумает и передаст управление в его руки. Но тот покачал головой и громко сказал:
— Операцию продолжит Мария. Выполняйте ее распоряжения.
Никто из членов личной бригады Кабаридзе ни словом, ни жестом не выразил удивления произошедшим, и только в черных глазах Тапельханова мелькнула холодная ярость. Но не более. Как бы ни относился к ситуации Ринат, он прекрасно понимал, что операционная не то место, где следует проявлять амбиции. К тому же он заметил, что, как только Маша возглавила бригаду, наблюдатели переместились ближе к столу и не спускали с нее глаз.
— Волнуетесь? — поинтересовался Кабаридзе.
— Нет.
Маша не обманывала. Ее рука дрогнула всего лишь раз, в тот самый момент, когда помощник передал ей зажим, а после этого каждое движение девушки было расчетливо и уверенно. Она работала аккуратно, может, чуть медленнее, чем профессор, но не менее точно.
— Прекрасно. Совсем неплохо для четвертого курса. — По голосу Кабаридзе было ясно, что он улыбается.
Ринат тихо вздохнул. Он понял, что фраза профессора предназначалась для его ушей. А еще он понял, что девчонка действительно талантлива и то, что ему приходилось нарабатывать годами, дано ей от природы.
— Еще зажим, — приказала Маша. Теперь она не только уверенно оперировала, но и уверенно командовала помощниками. — И будьте наготове: ему не понравится то, что я сейчас сделаю.
— Подогнать электрошок? — спросил Тапельханов.
— Обойдемся, — спокойно, не отрывая взгляда от пациента, ответила девушка. — Я скажу, что надо будет сделать.
Кабаридзе покосился на наблюдателей. Тощий брюнет кивнул ему и поднял вверх большой палец.
Окрестности аэропорта J.F.K.