Куколка
Шрифт:
– Услышь, Древний! Исполни просьбу, назначь цену, прими обещание!
Шум леса отдалился,тишина звенела в ушах, на миг показалoсь, что не Древний пришел, как обещали старые книги, а сама провалилась в иной мир,туда, где живут забытые боги и демоны. Но вдруг тишину разбил смешок. Совершенно человеческий, обычный настолько, что Вирита решила – почудилось. Или кто-то прокрался сюда следом за ней?
Вздрогнув от этой ужасающей мысли, девушка обернулась. Хотя разве увидишь, кто там в густых сумерках может прятаться среди деревьевТо, что за нею могли проследить, подсмотреть, почему-то пугало
Тот ее тоже рассматривал, внимательнo, оценивающе, но его взгляд не пугал. Иные женихи гораздо хуже смотрели – как на добычу, на какую-нибудь дичь : то ли подстрелить,то ли пусть пока летает, мясцо к следующему разу нагуливает…
В старых книгах писали – предложи дар, а когда Древний придет, назови желание и спроси, чем придется расплатиться. Пора было заговорить, но у Вириты словно язык отнялся под пристальным синим взглядом. Только леденели руки, полыхали щеки,и все мучительней накатывал стыд – словно что-то она делала не так, но что име?но, сама не знала. И в тот миг, когда молчание стало вовсе уж нестерпимым, Древний оказался вдруг рядом, взял за подбородок, задрав голову,и заглянул в глаза. Его пальцы были твердыми и горячими, прикосновение – аккуратным, а взгляд – тяжелым и темным, как подвальные своды.
– Ко мне приходили за властью. За богатством. За удачей. Даже за женщинами, хотя это глупо. Но я не вижу, чего просишь ты. Что тебе надо от меня, смертное дитя?
– Помощи, – пискнула Вирита.
– Это ясно. Какой именно? Чего ты хочешь?
– Я замуж не хочу! – всхлипнула девушка. – За того, кого батюшка выбрал! Он страшный!
– Страшней меня?
– Древний рассмеялся,и лес откликнулся гул?им эхом, уханьем сов и, вроде бы, далеким камнепадом. – Какого-то смертного мужчину ты боишься сильней, чем меня?
Тут, наверное, надо было или испугаться окончательно и отправиться в спасительный обморок,или начать униженно извиняться. Но Вирите словно шлея под хвост попала!
– Замуж – это, знаешь, на всю жизнь! – выпалила она.
– С тобой, книги пишут, можно договориться, а если и нет, хуже все равно не будет.
– Это что ж у тебя за книги такое?
– Дневники… Заметки прадеда, благородного Рейаса дель Борнио.
– Ах, этого… – Древний снова рассмеялся, но теперь в его смехе словно звенел по камням ручей и стучали кoпытами кони.
– Ладно. Значит, хочешь изменить суженого – верно?
– Д-да… – Вирита хотела сказать «наверное», она и сама не знала , другого суженого хочет или вовсе свободы от пугавшего замужества, а может, еще чего-то, смутногo, ей самой до конца не ясного. Но каком-то неведомым образом оказалось, что ответить можно только «да» или «нет».
– А заплатишь чем?
И снова хотела ответить «не знаю», спросить, какая именно плата устроит Древнего, но вырвалось помимо воли:
– Чем угодно!
Синие глаза полыхнули торжеством.
– Уезжай, - приказал Древний.
– Все будет.
Сама не поняла, каким образом, Вирита очнулась в седле – и, едва успела удивиться, едва в пустой голове вспыхнула заполошная мысль: «Что я наделала!» – как Каштан дико заржал и рванул с места в галоп, разве что милостью Великой не натыкаясь на деверья. Несся, не разбирая дороги, насмерть перепуганная всадница только и могла, что из последних сил держаться. Вдруг в непроглядной темени ночного леса мелькнул огонек, даже не свет – едва заметный отблеск. И Вирита,испугавшись, что Каштан пронесет ее мимо и в конце концов просто свернет себе шею в буреломе, закричала отчаянно:
– Спаси-и-и-ите-е-е-е!!!
Глупо. Конечно, никто ее не спас, зато Каштан словно еще больше взбесился, хотя куда уж больше! И зачем ее только понесло к этому Древнему?! Что за дурь в голову стукнула! Вирита уверилась, что доживает последние минуты, когда взмыленный конь вынес ее… куда-то. Мелькнула сбоку громада темной башни, впереди засияли лунные отблески, словно рябь на пруду, хотя там точно была не вода, и Каштан свалился, хрипя, в эти отблески, сбросив всадницу.
Дальше она ничего не помнила.
ГЛАВА 4. Гости из-за Грани
Прежде чем предлагать кoню морковку,
убедитесь, что он не людоед!
Гнедой конь, еще мгновение назад абсолютно и несомненно мертвый, поднялся на ноги, тряхнул головой и уставился на Мариуса горящими глазами. Черная грива взвилась облаком, да так и осталась. Шерсть потемнела: была гнедой с рыжим отливом,точь-в-точь спелый каштан, а стала – бурой, как запекшаяся кровь. В глазах появился мертвенный зеленоватый отблеск.
А хуже всего, что Мариус и близко не представлял, что это за тварь такая и чего от нее ждать. Не рассказывал мастер Турвон ни о ком похожем.
Что ни говорите, а есть в благородном воспитании свои плюсы. Отчаянно хотелось плюнуть на все и удрать куда подальше, но душа наставника все ещё бродила за Гранью, а значит – нужно оставаться на месте и держать связь. Что бы ни случилось. Да?е если целый табун сначала сдохнет на этих камнях, а после превратится в потусторонних тварей!
— Нечего со мной в гляделки играть, - буркнул Мариус, сам себе доказывая, чтo он молодец и вообще о-го-го,и вовсе даже не думал чего-то там бояться.
Конетварь переступила копытами, звонко цокнув по отмытым камням,и насмешливо фыркнула. Как-то не просто не по–конски, а даже, можно сказать, по–человечески. Один в один, как фыркала тетушка Амалия, желая без слов показать племяннику всю беспредельную глубину его глупости. Так бы и врезал по наглой морде! «Наставник, возвращайтесь уже!» – мысленно взмолился Мариус. И, как будто этого и не хватало мастеру Турвону! Связь дернулась особенно сильно,тело наставника поднялось, открыло глаза – и, как раз когда Мариус обмер от ужаса и бессильной паники, в пустой взгляд живого трупа вернулась человеческая осмысленность.