«Куколка»

Блейк Натали

— Друг мой, ты, кажется, чем-то серьезно озабочен?

Он поднял голову. Та, о которой он только что думал, стояла рядом. Взглянув ей в глаза, он понял, что бесполезно изображать на лице жалкое подобие ослепительной беззаботной улыбки, и взял обе ее руки в свои. Кожа на ее руках была такой мягкой, а под ней легко прощупывались хрупкие косточки.

— Тебе следует кое о чем узнать…

Когда Мэтт рассказал ей о том, что Стив исчез, кровь отхлынула от лица Пиппы.

— Что же теперь будет? — прошептала она, опускаясь в кресло.

Сердце Мэтта

устремилось к ней, такой нежной и беззащитной, ему хотелось обнять ее, оградить от всего, что могло ранить, сказать ей, что все будет хорошо. Однако ее напряженная поза, язык тела сказали ему, что любое подобное действие лишь испугает девушку, поэтому он сделал усилие и взял себя в руки.

— Не беспокойся, полиция быстро отыщет его, — сказал он с такой спокойной уверенностью в голосе, которой он на самом деле вовсе не испытывал. — Но, между прочим, почему бы тебе пока не переселиться в мой номер в отеле?

Пиппа подняла на него глаза, полные отчаяния.

— Ты хочешь сказать… Ты полагаешь, он явится ко мне?

— Нет, конечно же нет. Но… Пиппа, я хотел бы, чтобы ты целиком сосредоточилась на работе, а ты не сможешь этого сделать, если будешь мучить себя мыслями о Грейнджере. Ну-ну, не смотри на меня так серьезно. В конце концов, это моя прямая обязанность — обеспечить тебе такие условия, при которых ты смогла бы репетировать двадцать четыре часа в сутки!

В ответ на его попытку развеселить ее Пиппа слабо улыбнулась. Она не хотела уходить из своей квартирки, однако теперь она жила там одна и вполне могла себе представить, что Стив может попытаться выместить на ней свою злость.

— Хорошо, так и поступим, — произнесла она наконец. — После репетиции я поеду домой и соберу вещи.

— Давай сделаем это сейчас, — решительно сказал Мэтт, вынимая из кармана ключи от машины.

Пока они шли к выходу гулкими театральными коридорами, Пиппа поняла, что Мэтт гораздо больше волновался за нее, чем позволял себе это обнаружить. Его беспокойство передалось ей и усилило ее тревогу, однако одновременно наполнило ее душу теплом, которого она раньше никогда не испытывала.

С тех пор как они начали работать над новой ролью, Мэтт держал свое слово и не позволял себе ничего лишнего по отношению к ней. Несмотря на то что на сцене им приходилось достаточно много целоваться и держать друг друга в объятиях, в свободные от репетиций часы Мэтт всегда заботился о поддержании между ними надлежащей дистанции. Между тем их дружба крепла день ото дня.

Самым удивительным было то, что чем дольше Мэтт сдерживал свое физическое влечение к ней, тем больше Пиппа начинала желать его прикосновения. Ее тело временами как бы ныло от желания теснее прижаться к его сильному телу, а ночи были целиком заполнены яркими эротическими снами, героем которых неизменно оказывался Мэтт.

С того памятного дня в квартире Дайаны, когда начал разрушаться невидимый барьер, который она не могла перешагнуть и вступить с кем бы то ни было в физический контакт, Пиппа была готова преодолеть эту невидимую преграду и всей душой

хотела приблизить желанный миг. Находиться рядом с Мэттом временами становилось для нее настоящей пыткой. Пиппа хотела всем своим существом, чтобы он обнял ее и любил, но не знала, каким должен быть тот первый шаг навстречу, которого он от нее ждал.

Ее сильно взволновала мысль о том, что теперь они будут жить в такой близости друг от друга. Может быть, когда они окажутся вместе под одной крышей, она сможет каким-нибудь образом показать ему, что готова любить его?

— О чем задумалась? — спросил Мэтт, укладывая в багажник машины ее чемоданы.

Пиппа покраснела, и он рассмеялся.

— Да, похоже, ты размышляешь об очень серьезных проблемах. — Он потешно сдвинул брови и наморщил лоб, в свою очередь заставив рассмеяться ее.

— Ну, я-то знаю, о чем думаю, а вот тебе придется гадать! — воскликнула она, но тут же улыбка сбежала с ее лица, и она с трепетом в голосе спросила: — Мэтт, как ты думаешь, этот наш спектакль когда-нибудь увидит свет?

— Хоть пожар, хоть потоп, а премьера состоится через две недели, радость моя.

Он крепко обнял ее и поцеловал, не обращая внимания на спешивших прохожих, и отпустил только после того, как их лица осветила вспышка фотоаппарата.

— Черт возьми! — прорычал Мэтт, узнав репортера «Новостей». — Убирайся и оставь нас в покое! Пиппа, скорее в машину!

Оттолкнув репортера, он и сам вскочил в автомобиль и завел мотор. Машина рванула с места, едва не сбив незадачливого репортера с ног.

— Завтра наша с тобой фотография будет красоваться на первой странице этой дерьмовой газеты.

Пиппа, взглянув на него, увидела, как он раздосадован, а пальцы, сжимавшие руль, побелели от напряжения.

— Мэтт, ты стыдишься меня? — спокойно спросила она.

Мэтт удивленно посмотрел на нее, и, когда увидел ее лицо, автомобиль вильнул в сторону.

— Пиппа, как тебе только в голову могло такое прийти? Просто я решил, что это будет неприятно тебе…

— Нет, Мэтт. Я хочу, чтобы мы были вместе, и мне нет дела до того, кто еще будет знать об этом. По крайней мере, сейчас.

Мэтт смотрел на нее и чувствовал, как гулко стучало в его груди сердце. Она пыталась сказать ему что-то важное для них обоих, и он понимал, что в их отношениях наступил переломный момент.

— Пиппа… — Он взял ее руку и поднес к губам. Целуя кончики ее пальцев, он не отрывал взгляда от ее лица.

Глаза Пиппы затуманились, и он понял, что желает ее так сильно, как никогда прежде не желал никакой другой женщины. Однако он еще боялся произнести вслух свои мысли и потому постарался взглядом высказать ей все, что переживал в этот момент. Где-то раздался противный вой клаксона, и очарование момента нарушилось. От неожиданности Мэтт и Пиппа подскочили на сиденьях, дружно рассмеялись, и Мэтт вновь завел мотор.

— Мэтт, — спросила его Пиппа, когда они уже приближались к отелю, — как ты думаешь, не могли бы мы сегодня репетировать прямо в номере?