Куколка
Шрифт:
Расклад знают трое. Он, Зелинский и этот живопыра Сережа. Три минус два будет один. Опаньки! Зелинский не знал условного звонка. А Сереженька знал! Знал, паскуда! Возле Пассажа при нем разговор был. Два длинных, один короткий. Ах ты… И телефончик я оставил на всякий случай.
Какого члена он повсюду свой жирный хобот сует? Теперь понятно. Перед Зелинским лебезит, как проститутка, а сам… Местечко занять хочет. Ладно, займешь ты у меня местечко. Метр на три.
Стоп, стоп, стоп! А чего гадать? Сверкать дедукцией перед
Б-б-блин!
Спикер дал по тормозам. Если этот мудак слил информацию ментам, то они уже в курсе про кассету. Значит, поздно?! С-с-сволочь!
Пар опять начал давить на поршень. Спикер закипал.
"Спокойно, спокойно. Сережа не дурак. На кассете, возможно, убойный компромат прежде всего на него самого. Но он сдает адрес с бабой! Мой адрес! Зачем?”
Спикер окончательно запутался.
"Ладно, через двадцать минут я буду все знать. А уж потом…”
Он включил скорость и помчался к дому.
– На халяву и уксус сладкий. – Казанцев отхлебнул черного кофе без сахара. Кофе был Гончарова, сахар давно кончился. – Ты глянь чего пишут. “На обсуждение поступил законопроект “О государственном регулировании сделок с недвижимостью”, предусматривающий реализацию договоров без участия продавца”. Блеск! Вы понимаете, господа, что это значит? Если сейчас без вести пропавших числится только по Питеру около полутора тысяч лиц, продавших жилье, то после принятия этого закона – а его примут, сто к одному примут – пропадет без вести полгорода. Может быть, даже мы с вами!
Придешь так вечерком с работы, и вдруг – хоп! Квартирка уже не твоя. В ней дядя толстожопый сидит и твой же телик смотрит. С пропиской в паспортине.
И никакая телевизионная служба безопасности не спасет, хоть каждый день в эфир о “потеряшках” квартирных кричать будет. Плевать кое-кому на эфир. Был эфир, стал кефир. Я уже не знаю, что надо показать по “ящику”, чтобы удивить нашего гегемона. Ну, если только президент снимет штаны прямо на трибуне. Да и то пожуют, помусолят в перекур и забудут. Раз снял, значит, так и надо. Пусть дальше снимает. Загадочная русская душа – барыня, конечно, сволочь, но собачку мы утопим.
– Казанова, ты не прав. Наши законодатели действуют в полном соответствии со Святым Писанием. Что там сказано? Врежут по одной щеке, подставь другую. Убил одного, пусть валит еще троих!
– А как же “не убий”, “не укради”?
– Элементарно. Противоречие. А противоречие можно трактовать в любую сторону. Вон, наш закон из одних противоречий сшит. И сшит так вполне сознательно. И не меняется поэтому!
– Получается, если я намотаю на винт заразу от какой-нибудь шалавы, то, вместо того чтобы дать ей по морде, должен пригласить ее снова да еще сказать, чтоб подружек приводила? Так, что ли?
– Ты не перегибай. Не путай закон с проституцией. И потом, ты не по верхам бей, а в корень зри. К примеру, христианско-демократическая партия Италии почти целиком создана на деньги мафии. Поэтому законы в парламенте проталкивает только те, что мафии выгодны. Деньги делают деньги. А Каттани или кто другой хоть укакается, а ничего не изменит. Как, впрочем, и наш суперсыщик Владимир Белкин.
– Заткнитесь, пожалуйста, – не вытерпел Вов-чик, – юристы-сексуалисты. Костя свернул газету:
– А чего ты выступаешь? И чего домой не идешь? Время – второй час. Или активист?
– А кто за вас, дармоедов, вкалывать будет? Ты бы лучше Спикера пробивал, чем статейки бестолковые читать.
– Я политпросвещаюсь! По приказу положено, наряду со спортивной подготовкой и написанием планов.
– Про себя тогда просвещайся.
– Чего ты сегодня злой, как кот-убийца? А девку зачем отпустил?
– Что, здесь ее держать, в кладовке? Сказал, чтоб дома сидела, никуда не высовывалась. Ключи отдал Да, кстати, Семеныч звонил, просил вещички изъятые ему переслать.
Белкин снял трубку.
– Гараж? Славка, ты? Белкин. Подгреби на полчасика, надо вещички кое-какие в прокуратуру закинуть. Да, прямо сейчас.
Гончаров, прочитав на вставленном в машинку листе текст, гоготнул:
– Ну, Казанцев, ты дал! “В связи с расследованием уголовного дела прошу предоставить список всех полных сотрудниц АО “Гостиный двор””. Это тебе для чего, а? На толстушек потянуло? Одобряю. Ты бы хоть параметры указал примерные. Рост, вес, объем…
– Каких толстушек? Чего ты там лепишь? Костик вылез из-за стола, прочитал запрос, слегка сконфузился.
– Фу, мать вашу! Надо “полный список сотрудниц”…
Белкин извлек из сейфа кассеты, ампулы с клофелином, деньги, акт изъятия.
– Вот, мужички. Я Славку дожидаться не буду, чего-то хреновато мне, отлежусь. Передадите. Пусть только с Семеныча расписку возьмет. Да, еще видак в кладовке, по мокрухе на Бегемотной. Тоже пусть захватит. Семеныч просил.
Вовчик закашлялся.
– Да ты простыл просто. Дуй домой. Больняк возьми, отлежись. Останемся мы с Казановой сиротами казанскими…
– Пока. Я выйду завтра.
Белкин надел куртку и исчез за дверью.
– Странный он какой-то сегодня. – Паша перевел взгляд на Казанцева.
– Мы скоро все такими странными станем. В этой помойке. Крысы и те от холода подохли. Костик подошел к белкинскому столу.
– Так, “Бриллиантовая рука”, “Ну, погоди!”, “Кавказская пленница”… Шериф страдал летаргией.
– Ностальгией, – поправил Паша.
– Ей самой.
Казанова оставил в покое кассеты, зарядил в машинку новый лист и принялся перепечатывать запрос о “полных” дамах “Гостиного двора”.