Кукольная мастерская

Сантана Андрей

Маленький вход встретил нас порванной тканью. Отдергивая занавеску, я не представлял, что увижу за ней. Может быть, Паж стал одной из изуродованных скульптур или еще чего хуже, но... Вот он, сидит на земле, рядом лежат игрушки, есть даже кровать и стол. На вид – юноша в шапке, похожей на берет, и с канатами вместо волос, как с дредами. Он медленно строил пирамидку из кубиков разного цвета. Я сделал еще шаг, но меня чуть обошла Лю.

– Можно я? – спокойно произнесла она.

Согласившись с ней, все остальные остались снаружи, и только красноволосая

медленно приблизилась к Пажу, сев перед ним.

– Привет, – мило улыбнулась она. – Ты узнаешь меня?

В голосе звучала сестринская доброта.

Юноша молчаливо кивнул.

– Мне нужна твоя помощь, поэтому я и мои друзья пришли освободить тебя. – Лю посмотрела на пустой штандарт, лежащий у стены. Судя по рассказам, раньше на нем был флаг кукольной королевы, а нынче это не больше чем пустая палка. – Ты все еще злишься на Альку?

Паж остановился, подняв голову, и снова легкий кивок. Общение шло туго, и отсутствие речи не позволяло понять, в каком настроении Паж. Все же Стерек называл его другом, что все еще не укладывалось в голове.

– Послушай, многое произошло... – сцепила Любовница руки у подола. – Тогда все мы пострадали, и ты вправе обижаться на всех нас. – Лицо девушки исказилось горечью. – Как бы это ни выглядело, ты все еще мой друг, но мы те, кому Алька подарила жизнь, и сейчас нашей создательнице мы нужны как никогда... В последний раз я прошу тебя поднять знамя в её честь.

Паж внимательно слушал, полуобернувшись. Черные дырки вместо глаз смотрели на меня.

– Это защитник нашей госпожи, и он хочет вернуться домой. Ему здесь не место.

Услышав это, юноша несколько раз дернул головой, не то отрицательно, не то отгоняя воспоминания. Лю также подняла голову. На ее лице было написано: "Он не хочет идти". Черт... Неужели все было зря? Я хотел что-нибудь добавить, но, думаю, кукольную душу не интересовали мои хотелки и то, что больше всего я жаждал вернуться к своей семье. Любовница вновь поднялась на ноги – и у самого выхода снова повернулась к молчуну.

– Помнишь деревню Моро? – Судя по тому, как дернулись плечи юноши, он помнил. – Мы должны были пополнить запасы и просто идти дальше, ведь армия людей была на подходе, и из-за того, что в основном там жили ведьмы, не готовые к войне, их участь была решена. – Уголки губ куклы дернулись вверх. – И кто встал посреди дороги как неподвижная статуя? Кто, не проронив ни слова, кричал громче всех "мы должны остаться, должны помочь"?

– Ха, – услышал это Шут. – Помню-помню, Алька тогда злилась, приказывала нам тащить недотрогу силой, а он ни в какую!

– Потому что, Паж, ты всегда хотел поступать правильно, я всегда смотрела на тебя как на героя, что заботился о тех, кто слаб духом и телом. Ты скрывал, но я всегда знала, что в замке именно ты брал то немногое, что оставалось от еды, и отдавал детям. – Лю снова развернулась к выходу. – Ты всегда был готов помочь, даже если страдал сам. – По лицу Любовницы я видел, как ей плохо от этих слов, она прекрасно понимала, что давит Пажу на больное, использует

это как метод убеждения.

Выйдя из пещеры, честно говоря, я не знал, что делать дальше.

– Как поступим? – озвучил свои колебания.

– Пару мгновений, Клиф. – Грустная улыбка.

И стук палки о камень, и хромающий шаг все расставили по своим местам. Паж медленно вышел к нам, опираясь на штандарт, как на посох. Еще несколько мгновений тишины – и он протянул руку. Красноволосая кивнула, продолжая держать улыбку. Протянула навстречу левую руку, и они приложили ладони к тому месту, где должно было быть сердце. Молчаливое движение как "Я помогу".

– Благодарю тебя, – поняла Лю без слов.

– Банда почти в сборе! – подбежал к ним Шут, приобняв Пажа за шею, как хулиган ботаника.

Я лишь кивнул, встретившись с черными точками вместо глаз.

– По итогу, вся эта затея твоя, Шут, – фыркнул я. – Голова у нас, что дальше?

– О-о-о! Дальше… – отошел он в сторону, качая малявку, как ребенка. – Дальше мы идем в "Клоаку"!

Подняв бровь, я ждал объяснений.

– Центр территории Арлекинов, тронный зал, если угодно, – разъяснила Лю.

– Вот так просто? – не унимался я, продолжая пялиться на весельчака.

– Ха-ха-ха! Сразу видно нездешнего, – затряс Шут остатками головы Стерека. – Это будет наглядный тебе пример, как сила подминает под себя все!

Да, спорить с ним бесполезно.

– Сестры. – Теперь я смотрел на кукольных шпионок Молли. – Вы... с нами?

– Да-да!

– Будет весело-весело! – Они, все еще распаленные боем, уже предвкушали следующий вызов.

– Хорошая идея брать их с собой? – передаю мысль Любовнице.

– Пусть будет так, – устало вздохнула она. – А там… – пожатие плечами. – Будем импровизировать.

– Импровизировать? – оскалился я. – Кто же научил тебя плохому?

– Был хороший учитель, – направилась красноволосая к выходу из ущелья, поведя всех за собой. Ти и Ли, вновь перейдя на четыре клинка, сейчас больше походили на ручных собак, чем на людей.

Новый разговор между королевскими отвлек меня от окружающего безобразия, ведь Шут, радуясь победе, перестал себя сдерживать.

– Все спросить хотел! А вы с нашим волчком?.. – просунул он один палец в другой, согнутый колечком, перед этим передав голову Шути.

– Сотни лет, а ты все такой же мерзкий...

Кукольные не заметили, как Паж, слегка отстав, остановился около тела Стерека, приложив к мертвой многоножке руку.

– Он и вправду был твоим другом? – также остановился я.

Юноша несколько раз кивнул, но минута прощания быстро закончилась, и стук штандарта снова зазвучал, переговариваясь с треском пламени. Логово монстра опустело, и танцующие языки огня, пожирая жуткие конструкции одну за другой, были как очищающая волна. Не знаю почему, но я провел параллель между собой и Стереком, ведь я тоже порой больше походил на чудовище, которое не жалко задушить. И даже над телом такого, как я, лились чистые слезы моих друзей и любимых.