Кукольник. Куколка. Кукольных дел мастер
Шрифт:
А потом он увидел банкира.
И перестал нервничать.
Совсем.
Банкир был похож на свою дочь. Медно-красные, поредевшие от возраста волосы. Плотное телосложение. Твердый, властный рот. В то же время он так разительно отличался от Эми, что профессор успокоился. Эта комбинация сходства и различия действовала странным образом: успокаивая, она переплавляла болезненное возбуждение в настойчивость, настраивая Штильнера, человека шумного, но, в сущности, неконфликтного, на верный лад.
—
Профессор поклонился. Сейчас он жалел, что не захватил из отеля шляпу. Приподнять шляпу, смешную, купленную на варварской планете шляпу за миг до поклона — вот чего бы ему хотелось в данный момент.
— Здравствуйте, мар Шармаль.
Ни одна черта не дрогнула на восковом лице гематра. По нему ясно читалось, что лишь безумец станет, имея в запасе жалкие девятьсот секунд, тратить время на разную ерунду. Например, пожелания здравствовать. А вести переговоры с безумцем — пустая трата времени.
Лука Шармаль ждал, не повторяя вопроса.
— Я передам вам сведения об отцовстве даром.
«Филантроп? — безмолвствуя, спросил банкир. — Шантажист?»
«Нет», — улыбнулся профессор.
«Идиот? Лжец? Кто?»
— Позвольте представиться: Адольф Штильнер, космобестиолог. Отец ваших внуков.
— Уходите, — сказал Лука Шармаль, активируя панель коммуникатора. Всплыв, голосфера отливала радугой, как небо над Мальцовкой после грозы. — Вы сумасшедший. Я вызову Эдама, он вас проводит.
— Вы не хотите предложить мне сесть?
— Нет.
— Зря. Любая генетическая экспертиза подтвердит мое отцовство. От вас я пойду в ближайшую лабораторию и вскоре вернусь с доказательствами.
— Ни одна экспертиза в Галактике не подтвердит, что отец детей-гематров — техноложец. Это невозможно. Свойства энергетов не передаются при смешанных браках.
— Не передавались. Раньше.
— Я навел о вас справки, профессор. В научных кругах вы пользуетесь репутацией человека неглупого, но увлекающегося. Иными словами, вы прожектер и шарлатан. Я напрасно согласился принять вас. Уходите.
Гематры никогда не спят, подумал Штильнер. В мыслях космобестиолог обращался к соглядатаю-невидимке, в полной уверенности, что соглядатай все слышит, понимает и сочувствует. Я ни разу не видел, чтобы Эми спала. Иногда она лежала с закрытыми глазами. Долго, несколько часов подряд. Дыхание ее было ровным. На вопрос она отвечала после паузы, как если бы сперва ей требовалось проснуться и вникнуть в суть вопроса. Но на суде, под присягой, я не рискнул бы свидетельствовать, что в этот момент она спала.
Трудно говорить с человеком, не умеющим спать.
С Эми было легче.
— Я открыл способ передачи расовых свойств. Ваши внуки — результат эксперимента.
Лука Шармаль шевельнул пальцами, словно фиксируя сказанное в памяти коммуникатора. Допускался и второй вариант: хозяин виллы отдавал приказ голему — явиться без промедления и выгнать наглеца взашей.
Штильнер ждал, зная, что рискует.
Он был не до конца уверен, что экспертиза подтвердит его отцовство. Флуктуация континуума, кипя в крови одного из родителей, передавая детям энергосвойства второго родителя, могла исказить генокод как угодно. Совершенно неизученная область. Через сто лет передача физиологических энергосвойств станет обыденностью. И никому из потомков не будет дела до терзаний первопроходца, какого-то А. Ф. Штильнера.
Первопроходцу отведут в справочнике две строки курсивом.
— У вас есть согласие моей дочери на участие в эксперименте? В письменном виде, с подписью? Заверенное нотариусом?
Можно не сомневаться: ходячая математика бытия, Лука Шармаль успел просчитать вероятность того, что гость сказал правду. Ничтожно малая, но допустимая величина. Раз так, следует нанести упреждающий удар.
— Нет.
— Почему?
— Я не считал нужным оформлять согласие Эмилии подобным образом.
— Вы пренебрегаете законом?
— И законами природы в том числе, мар Шармаль. Помните? — прожектер и шарлатан. Если я скажу, что ваша дочь силой принудила меня взять ее в экспедицию, вы поверите?
Банкир моргнул — впервые с начала встречи.
— Да. Поверю. Эми с рождения обладала слабым гематрическим потенциалом. В семье Шармалей это в полном объеме передается по мужской линии. Ущерб моя дочь компенсировала железным характером.
Он моргнул еще раз.
— Но это не отменяет необходимости согласия, заверенного нотариусом.
Он меня разденет, понял Штильнер. Разденет и с живого кожу сдерет. Даже если экспертиза подтвердит мое отцовство, он подаст в суд — и его адвокаты без зазрения совести докажут, что шарлатан и прожектер обманом вовлек невинную, ничего не подозревавшую сотрудницу в опаснейший эксперимент, который в итоге привел Эмилию Дидье к гибели.
Я не отмоюсь до конца дней.
— Вы пытались повторить эксперимент, профессор?
— Да.
Штильнер раздумал врать. Глупо пытаться обмануть гематра, да еще с такими финансовыми возможностями. Захоти банкир, он с легкостью купил бы информацию о гибели «Жанетты» с пилотом Данилой и проституткой-брамайни на борту. И с не меньшей легкостью просчитал бы остальное, связав отдельные звенья в цепочку.
— Эффект передачи свойств подтвержден?
— Нет.
— Эксперимент провалился?
— Нет.
— Тогда что же?
— Участники эксперимента погибли. Несчастный случай.