Кукольник. Куколка. Кукольных дел мастер

Олди Генри Лайон

В чертову карусель, закончившуюся сумасшедшим тем светом, Буранчик угодил, когда вернулся с гастролей в Жмыхов – проведать старенькую маму. Мама, чтоб она жила сто пятьдесят с закуской, очень серчала на сына. Надо было сделать маме приятное. Хотя в нынешней бузе, когда выгодней стрелять, чем окручивать сдобных вдовушек, а банда Грыця Штуцера, в прошлом – конокрада, теперь – атамана, называется Освободительной Армией Приморья, никто не спешит проведывать стареньких мам лишний раз.

Яша был добрая душа. Он рискнул и ошибся.

Пол-Жмыхова, не про вас будь

сказано, разбил паралич, и черти грузили народ в свои таратайки, как рыбаки – скумбрию и кефаль в шаланды. Буранчик почти ничего не запомнил. В памяти отложились какие-то огрызки: звонит колокол в соборе, броненосец «Победа» лупит по врагу из всех калибров, казаки влетают в город со стороны Макеевки… Чистая война, чтоб ей икнулось! Честно говоря, Яша не был до конца уверен, что он все это видел, а не услышал позже от Федьки Бобыленко. Собрат по несчастью, Федька врал, будто глушил чертей лопатой, на пару с батей и младшим братаном. Батя, мол, шмалял из обреза и геройски погиб, братану не пойми чем сожгло голову, а последнего из Бобыленок, лишившегося чувств, взяли в плен.

За компанию с другими жмыховцами.

– Флагман – «Муцию Порсенне»! Поставить в фиксируемом секторе «дымовую завесу»…

– Баланс радиационных эмиссий?

– Есть!

– Навигационный дефлектор?

– Создана сеть аннулирующих ядер!

– Обеспечить дубль-контур питания орудий…

Ой, Яша ничего не понимал, кроме одного: у чертей начался пожар. Он цеплялся за ручки «щипачихи» (так Буранчик с самого начала окрестил рукастое устройство), молился доброму боженьке и вспоминал начало плена. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, черти оказались не в пример добрее солдат-охранников на казенном хипише. А уж в сравнении с полицмейстером Хлебовым, человеком буйного нрава… Плевать черти хотели на Яшу, и Яшу это вполне устраивало. Бить не били, кормили сносно, хотя, скажем без обиняков, мамины зразы с мясом Буранчик кушал с бОльшим смаком; работой тоже не слишком мучили. В основном заставляли сидеть, держась за поручни, которые прилипали к ладоням, и все.

Если б не заворот мозгов, регулярно случавшийся во время сидения, Яша счел бы тот свет – курортом. Поначалу он ни слова не понимал из чертячьих разговоров, и очень боялся, что пропустит важное. Но после первого заворота мозгов, когда восемь близнецов в касках с петушиными гребешками схватили Яшу в зимней степи, связали веревками и выжгли на заднице клеймо, словно пастухи – молодому бычку… Очнувшись, Буранчик проверил себя и никакого клейма не нашел. Зато приказы чертей с этого момента сразу стали понятными: Яша подчинялся, не задумываясь, и радовался.

Мама говорила: «Не трогай лихо, и будет тихо!»

– Торпедный отсек! Даю координаты цели…

– Флагман – «Муцию…»

2-я эскадра; «Слава Помпилии», флагман-трирема

Звезда полыхнула, как миниатюрная сверхновая. Казалось, «Орлиная крепость» обречена. Энергощит прогнулся, треснул в десятке мест, но выдержал. Опаляя галеры жгучими протуберанцами, звезда скользнула выше, пронеслась между «крыльями»…

Сейчас она стремительно удалялась.

Вослед взбесившемуся светилу с опозданием ударили плазматоры и сифонофоры дромонов. Большое телоантиса вскипело, из него полетели клочья. Впрочем, было непохоже, чтобы космический исполин получил серьезные повреждения.

– Соединению: выполнить изнаночный маневр!

Классическая перегруппировка «Орлиной крепости»: при смене направления атаки «клюв» распадается надвое, раскрываясь двумя новыми «крыльями». А прежние «крылья» складываются в «клюв», нацеленный в противоположную сторону. При этом слабо защищенные и неповоротливые транспорты снова оказываются под прикрытием.

«Паутина» щита под пальцами Лициния Катона выворачивалась наизнанку. Обер-манипулярий лихорадочно стягивал и подбирал провисающие нити, связывал обрывы, создавая новые узлы, перераспределял энергопотоки… Сейчас он напоминал себе кукловода, работающего с марионеткой-сороканожкой: движения невероятной сложности требовали от координатора виртуозности подлинного мастера.

Шершень прорвал паутину и ушел. У паука-Катона оставалось мало времени, чтобы залатать прорехи: шершень вот-вот вернется. Теперь помпилианцы встретят антиса во всеоружии. У миротворцев развязаны руки: антис вехденов атаковал первым. Они имеют полное право защищаться, обрушив на агрессора всю имеющуюся огневую мощь!

Навигационные приборы сбоили, связь барахлила. На обзорниках роились помехи: галеры угодили в «мерцающий след» антиса, где искаженный континуум не успел полностью восстановиться. Тело Катона то делалось легким, почти невесомым, готовое воспарить к потолку рубки, подобно надувному шарику, то грузно оседало в кресло – наваливалась непомерная тяжесть.

Гравитация была здесь ни при чем. Это человеческая психика – тонкий, чувствительный к посторонним воздействиям инструмент – давала аберрации, создавая комплекс ложных ощущений.

– Цель исчезла. Приборы ее не фиксируют.

– Противник выполняет разворот. Он объявится прямо перед нами, из «червоточины», – консуляр-трибун знал, что говорит. Он хорошо помнил битву почти тридцатилетней давности, вошедшую примером в большинство тактических учебников. – Всем расчетам: готовность дать залп по моей команде.

Лициний Катон завершил восстановление энергощита за секунду до того, как обзорники вновь ослепли. «Червоточина» извергла антиса перед самым «клювом» успевшей завершить перегруппировку «Орлиной крепости».

– Огонь!!!

Огонь, встречающий атаку лидер-антиса Хозяев Огня – убийственная тавтология, столкновение двух подобных стихий, рвущих друг друга на части. Можно было поклясться, что перед залпом эскадр ВКС Помпилии не устоит ничто во Вселенной. «Крепость» изрыгнула сплошную стену пламени, коверкая пространство и искажая время. Континуум вскипел рытвинами, норовя дать трещину. Потоки безжалостного излучения, буйство плазмы; мощные волновые пучки слились в единый безумный смерч – и обрушились на противника.