Кукольник
Шрифт:
Темп их жизни был бешеным. У них не было душ, которые могли бы оценить наслаждения покоя и одиночества, неподвижности и бездействия. Они спали очень мала, много работали, с мыслью о той боли, которая питала их.
Отсутствие морали и высокоразвитая индустрия сделали их непобедимыми воинами.
Они спаривались, производили на свет женщин и детей, так же, как и люди. Вонопо всегда говорили, что куклы настолько походят на человека,
Новые поколения не удовлетворялись теми играми в боль, в которые они могли играть между собой. Теперь, когда Горн был мертв, в их распоряжении оказался весь город. Они извлекли пользу из компьютера, бездействовавшего долгие годы, и прочих приспособлений, окружающих их. В свое время они познали оружие, научились искусству войны и устремились против беззащитной Земли, города которой носили имена Весеннего Солнца, Падающей Воды и Ноябрьской Луны. Их жители стали богатыми, изнеженными и уязвимыми. Они не оказали куклам сопротивления.
После того как Земля была завоевана, наступила очередь звезд. Это потребовало некоторого времени, поскольку куклы находили еще так много удовольствия в боли, которую они получали в родном мире, и они должны были пронести свои интересы через поколения. Но медленно и верно количество их жертв сокращалось. И через сто лет они подняли голову к темным безднам космоса. И отправились туда.
Ни одна раса во Вселенной не билась с такой непреклонностью, как куклы. Ни одна раса не была в состоянии осуществить подобный массовый террор. Миры были беззащитны перед ними. Все живое бросалось в галактические кластеры в надежде успеть скрыться до прихода кукол. Но они всегда преследовали беглецов - на самых быстрых кораблях, снабженных самым смертоносным оружием. Для других рас война была игрой или, в лучшем случае, необычайно серьезным поединком. Для кукол она была способом существования, целью бытия.
Возможно даже, и в те дни эти маленькие создания могли быть побеждены, они могли разлететься в пыль по всей галактике, окутывая те цивилизации, которые в ужасе от них бежали. К счастью, вонопо оказались способны создать особую породу кукол-воинов, которые характеризовались удивительной преданностью своим создателям. Это были многорукие и многоногие паукообразные, которые бросились на кукол в атаку, погнали их назад и наконец сокрушили окончательно.
Пауко-ящерицы, вонопо, создали кукол и продали их людям. Куклы поднялись против своего хозяина-человека, используя при этом пауков. И, наконец, они оказались беззащитными перед другой породой - перед черными паукообразными существами, созданными из той же плоти, взятой из Горна.
Я думаю: что мог бы сказать об этой цепочке совпадений Святой Рогю Эклезиан?
Мастер-вонопо уронил холистианскую жемчужину. Она покатилась по каменному полу и затерялась под золотым гобеленом.
Некоторое время мастер вглядывался в белую сферу, размышляя об истории, которую она ему рассказала. Затем, шаркая конечностями, пересек комнату, подошел к полке с книгами, следующей за стойкой с наркотиками, снял с нее “Книгу мудрости” вонопов, которую читал не так внимательно, как следовало бы, поскольку был больше мужем плоти, нежели мужем духа. Он открыл Благовествование Святого Рогю и принялся читать.
Он водил пальцем по строчкам, переворачивая страницы.
Он нашел то, что искал, и прочел это про себя, и только живот его открывался и закрывался, показывая, что он позабыл об ужине из-за сказок жемчужины. Эклезиан говорил:
"Мы, вонопы, долго гордились тем, что, по нашему мнению, является высшей формой искусства, нашими оживляемыми миниатюрными куклами. Мы создали их по образу и подобию своему, а также по образу и подобию представителей других рас, и мы заставляли их играть для нас спектакли. Возможно, если бы мы проводили меньше времени, играя в богов, и уважали и изучали Вселенную более пристально, мы бы открыли, что и сами - не более чем куклы, которые играют в неизмеримо более великой постановке. У нас есть пьеса. Существуют репетиции. И где-нибудь, я думаю, имеются зрители, которые смеются над нами. И даже надо мной”.
Мастер-вонопо знал, что Эклезиан был очень стар, когда написал эти строчки. Возможно, он уже был у смертного одра. Но он вспомнил о пауках и удивился. И удивился снова. Ему было приятно, что его собственное ремесло есть нечто простое и незначительное. Он просто ткал гобелены из раковин и камней и заставлял их вибрировать, чтобы они могли петь тысячи лет.
А потом он отправился ужинать.