Кукольный домик
Шрифт:
– Настрелялся?! – послышался сверху насмешливый голос. – Душу успокоил?
Вряд ли говоривший находился на чердаке – его голос был слишком громким. Вилена обдало жаром. Казалось, что к нему обращается продырявленный пулями потолок. Или же невидимый враг был рядом с ним! Неимоверным усилием Вилен взял себя в руки и попытался проанализировать ситуацию. Сначала ему показалось, что голос принадлежит мужчине, но теперь, когда стало тихо, уполномоченный был уже не уверен в этом. Да, это могла быть и женщина, и подросток, прислонивший ко рту обрезок трубы, – Вилен тоже забавлялся так в детстве с друзьями и подружками, изменяя голос.
– Ты
Как ни старался он превозмочь страх, его голос дрожал.
– Дед Пихто! Зачем пришел – смерти ищешь? Или свою душу хочешь отдать? – Голос прозвучал дурашливо.
Вилен достал из кармана патроны и стал набивать барабан своего револьвера, ругая себя за то, что не выпросил для операции пистолет, – сейчас вставил бы запасную обойму и все!
– С-спускайся! Тогда останешься жив! – собрав все свое мужество, потребовал уполномоченный, сам себе не веря.
– Лучше ты ко мне приди! Приди и узри меня!
Несмотря на иронические слова, голос был серьезен, как у старшего лейтенанта госбезопасности Остапенко, объяснявшего молодому уполномоченному поставленную задачу.
Вилен произнес, обращаясь к Семену (тот по-прежнему был в ступоре):
– Полезай наверх! Это приказ!
Агент очнулся:
– Нашел дурака! Да пошел ты на…!
Семен рванулся к двери, но выпущенная Виленом пуля, прожужжавшая у него над самым ухом и смачно пробившая дырку в двери, заставила его остановиться.
– Вперед! А то расстреляю, сволочь! Неисполнение приказа в боевой обстановке равносильно предательству! – Вилен сам понимал, что несет какой-то бред, но ему не терпелось привести приговор в исполнение.
Семена пугала притаившаяся наверху неизвестность, но рядом была Смерть в лице полоумного уполномоченного. Агент не сомневался, что тот пристрелит его, не колеблясь. Семен полез наверх, еле слышно читая защитную молитву, которой научила его мама в детстве и которая так кстати всплыла у него в памяти. Позади агента шел вооруженный уполномоченный, забираясь вслед за ним на лестницу и используя Семена вместо щита.
«А что, если ударить его ногой по голове, а потом, пока он будет приходить в себя, убежать?» – Семен глянул вниз и понял, что уполномоченный держится на безопасном расстоянии. С замирающим сердцем агент ступил на чердак, встретивший его непроглядной темнотой. Уполномоченный передал ему керосиновую лампу, но, кроме бесполезного хлама, Семен ничего не увидел. Он облегченно вздохнул и крикнул:
– Здесь никого нет!
Вилен, держа револьвер наизготовку, забрался на чердак и тщательно обследовал его. Уполномоченный не понимал, как незнакомцу удалось скрыться. В камышовой крыше не было слухового окна, через которое можно было бы выбраться; покрытие нигде не было нарушено. На чердаке скопилось много пыли, но не осталось никаких следов, которые бы подтверждали, что несколько минут назад тут кто-то был.
– Нечистая сила! – вырвалось у Вилена.
Он тут же в страхе огляделся: не услышал ли кто? Увидев испуганно крестившегося агента, уполномоченный сердито сплюнул. «Задание провалено – враг не обнаружен!»
1
Карпатские горы, обрамленные хвойными лесами и обманчивой синевой дальних вершин, сдавливают нас со всех сторон, как будто заключая в ловушку.
На противоположный берег ущелья переброшена канатная дорога: примитивное сооружение из тросов, каната и тележки-«люльки», которую можно перемещать с помощью ручной лебедки.
Стефа радостно улыбается, смахивает с лица прядь волос, но ветер продолжает трепать их. Она указывает на «люльку»:
– Я хочу пролететь на ней, как ласточка!
Стефа не ожидает от меня ни одобрения, ни возражения – сама решила, значит, так тому и быть! Она усаживается в тележку, начинает крутить лебедку, и я вдруг понимаю, что произойдет дальше! Я бросаюсь вперед, чтобы ее остановить, но «люлька» уже отдалилась от края. Расстояние увеличивается, а с ним – и пропасть между нами! Я хочу крикнуть, предупредить Стефу, но у меня пропал голос!
Стефа не спеша крутит ручку лебедки. Девушка достигла середины ущелья и зависла на высоте нескольких десятков метров. Ветер мерно раскачивает ее «люльку». Стефа разводит руки в стороны и машет ими, будто крыльями. Вдруг один из тросов лопается. Тележка опрокидывается на бок, и Стефа выпадает из нее. Девушка беспомощно машет руками, пытаясь замедлить падение, но у нее нет крыльев, и она камнем падает вниз. Слабый всплеск на поверхности бурлящей реки слегка обозначил место ее падения и тут же исчез. Стефы больше нет! Я кричу, понимая, что не в силах ее спасти…
Чувствую, как в груди бешено барабанит сердце. Горло душит спазмом. От недавнего отчаянного крика мне трудно дышать. Сон-явь накрыл меня, напомнив о том, что Стефы больше нет… Она погибла этой весной, катаясь на канатной дороге: трос оборвался, и Стефа упала с высоты двух десятков метров, и не в речку, а на каменистое дно ущелья. По словам врача, полученные травмы были несовместимы с жизнью и она умерла бы, даже если бы ей своевременно оказали медицинскую помощь.
Почему по канатке первой поехала Стефа, а не я? Из-за моего дурного предчувствия, из-за сна, который я ей рассказал?! Стефа оберегала меня, а я, как дурак, не возражал!
Вместо того чтобы удержать ее, пусть даже вызвав бурю протестов, я молча согласился с ее наивными доводами. Меня успокоило то, что по канатке перед нами уже проехало с полдесятка человек, и они были не миниатюрнее ее. После экспертизой было установлено, что трос оборвался из-за скрытого заводского дефекта и изношенности. То, что это случилось, когда в «люльке» была Стефа, – чистая случайность. Он мог бы оборваться гораздо раньше или позже.
Что это было, Рок, Провидение, случайность? Почему я силой не заставил ее покинуть этот дурацкий аттракцион?!