Куку Шинель
Шрифт:
Бандиты просто онемели после ее речи.
– Как выкинула?! – икнул краснолицый. – Не верю ни одному твоему слову! Раков не выбрасывают! Врешь, зараза! Хочешь камень пригреть?!
Неизвестно, чем бы закончилась истерика краснолицего, скорее всего, он бы просто всех передушил собственными руками, а потом вспорол желудок каждому и искал бы свой алмаз. Но внезапно раздались топот ног, ругань, выстрелы и в подвал ворвались люди в спецодежде и масках. Завязалась обычная и жесткая драка. Все бандиты были повержены, скручены и обезврежены.
– Целы? – спросил мужчина в маске.
– Вы
– А это я хотел сказать уже давно, – подал голос Илья. – Не мог я поверить, чтобы нормальный человек выбрал Яну в ее нынешнем виде в королевы турнира, да и кровь на его копье мне не понравилась. Я сказал, что пошел курить, а сам вызвал милицию. Почему приехал спецназ, я не знаю…
– Ваш звонок был последней каплей, – ответил мужчина в маске. – Наш осведомитель уже давно сообщал, что под благовидным предлогом проведения шоу-вечеров здесь скрывается целая банда. И похищение из ювелирного магазина крупного бриллианта класса «премиум» – их рук дело.
– Почему это меня нельзя было выбрать в дамы сердца? – обиженно спросила Яна, из всего разговора ее мучила только эта фраза.
Евгений через силу рассмеялся.
– Я, будь в своем уме, точно бы никогда тебя не выбрал. Только не из-за внешности и одежды в сельском стиле, а зная твой характер!
– Выбрал бы, – упрямо повторила Яна, – куда бы ты делся. Смотришь на меня как кот на сметану.
Евгений покраснел.
– Что, так заметно? – фактически признался он.
– Еще бы! Я чувствую, когда нравлюсь, – ответила Яна, которая блефовала, но, судя по реакции Жени, попала в точку.
Глава 15
Не любила Яна похороны, кладбища и морги, не ее это была стихия, но не могла же она оставить Женю в трудный час, когда он хоронил своего верного слугу Петра Натановича. Тем более что она со своими знакомыми поселилась в его поместье. Главное, что и Илье, как человеку, вовремя сообразившему и вызвавшему милицию, тоже любезно разрешили остаться с ними. Медики, правда, настаивали некоторое время, чтобы Евгений залечивал свои раны под их присмотром, но он мужественно отказался, сославшись на то, что за время его вынужденного отсутствия у него и так скопилось много дел. В действительности же он не отходил от Яны, наслаждаясь каждой минутой общения с ней.
Яну разместили в просторной комнате с видом во внутренний дворик. Мебель была старой, из той категории, что делали на века, а текстильное оформление интерьера было очень красочным: ярким и простым одновременно. Рядом с ней поселили Арину, далее Сергея и следом Илью. В этом огромном доме было такое множество комнат, что при желании могли бы разместить целую армию, а не только четырех человек.
Инесса Филипповна обрадовалась возвращению хозяина, но несколько растерялась при появлении суматошных гостей. Конечно, в доме были и другие люди, обслуживающие его. Яна познакомилась фактически со всеми, что было характерно для нее: она умела находить общий язык со всеми людьми без исключения…
В данный момент она стояла за широкой спиной Евгения и старательно делала вид, что не замечает его скупых слез.
Похороны Петра Натановича уже состоялись, и на местном кладбище вырос еще один холмик из свежевскопанной земли, обложенный венками из похоронного бюро и цветами, купленными у подсуетившихся старушек. Должно было пройти время, чтобы холмик покрылся растительностью и стал похож на все могилы кладбища. Евгений стоял на пригорке у березовой рощи, окаймляющей погост, и курил. Яна с грустной физиономией стояла рядом. Яркое солнце отражалось сотнями солнечных зайчиков от металлических крестов и оград.
Народу на похороны Петра Натановича пришло мало. Инессе Филипповне в черной соломенной шляпке явно не ее размера стало нехорошо. Она в окружении двух подруг уехала назад в поместье. Еще пришли три старика, судя по удрученному виду, хороших знакомых Петра Натановича. Похоже, что родственников у умершего не было или он с ними не общался.
– Петр Натанович был очень хороший человек, – подал голос Евгений, – я знал его много лет и не помню, чтобы когда-либо у него было плохое настроение или чтобы он хоть раз на что-то жаловался. А ведь он был уже в возрасте, со своими болячками и, как выяснилось, с больным сердцем. Я был недостаточно к нему внимателен! – корил себя Евгений.
– Не говори глупостей! Старик выглядел вполне счастливым и ухоженным, – прервала его Яна. – Вот уж кому надо сокрушаться, так это нам с Ильей, – напугали его до сердечного приступа! Ничего не скажешь, приехали гости… Почему я все время сначала делаю, а потом думаю?
– Ты ни при чем, старик был не из пугливых! Сердечный приступ у него случился не из-за вас, – настала очередь Евгения успокаивать Яну.
– Инесса Филипповна говорила, что он был ее женихом, они даже собирались жить вместе, и тут на тебе! – вздохнула Яна.
– Правда? Я ничего такого между ними не замечал, – удивился Евгений, – правда, сейчас это уже не актуально…
– Простите… я не помешаю? – раздался за их спинами тоненький женский голосок.
Яна с Евгением обернулись и увидели невысокую женщину средних лет с неестественно подведенными черными бровями, затравленным взглядом и с маленькой театральной сумочкой в руке, что выглядело неуместно в данных обстоятельствах. Яна даже подумала о том, уместно ли на кладбище спрашивать людей: не помешаю ли я вам?
– Простите, вы родственники умершего Петра Натановича? Вас не было в больнице, и я решила, что, может быть, вы будете на похоронах, – сказала женщина, нервно открывая и закрывая свою нелепую сумочку.
– Мы не родственники, я просто оплатил похороны, – ответил Евгений.
Выглядел он, если честно, много хуже лежавшего в гробу аккуратненького и чистенького, всего в цветах Петра Натановича. Левый глаз Евгения заплыл, бровь была рассечена, щеки покрывали ссадины и кровоподтеки, словно он брился в пьяном состоянии опасным лезвием. Левая его рука была перевязана, он хромал на правую ногу, и весь его вид говорил о том, что человек страдает заболеваниями всех внутренних органов сразу. В принципе это было правдой, так как местные рыцари пытались сделать из него отбивную.