Шрифт:
Глава 1
В конце октября небо над мрачным городом, наполненным побитыми временем серыми высотками многоквартирных домов и небоскребов, построенных в стиле хай-тек, было затянуто тучами. На фоне облаков, по сети гравимагистралей, исчертивших подоблачное пространство крест-накрест, летали гравомобили. Землю заливал тусклый солнечный свет. На разбитые дороги, тянувшиеся между старыми и брошенными зданиями Индервальских трущоб, падали первые капли дождя. Мальчик небольшого роста, лет примерно десяти, стоял перед темным переулком и застыл в страхе, не в силах пошевелиться от охватившего тело холодного испуга. Он наблюдал, как два здоровых мужика, одетых в тяжелые армейские ботинки космического
Ее уровень был равен десяти. Об этом говорила цифра десять рядом с опустевшей наполовину полоской здоровья, парившей у нее над головой. На никнеймы мальчик внимания не обращал: уровни у бандитов были под пятидесятые, что, в масштабах данного игрового мира, было огромной разницей.
Нежное и худенькое лицо девочки исказилось неописуемой силы страхом. Ее тонкие коленки дрожали, блестящими страхом карие глазами они смотрела в щетинистые, сбитые и грубые лица мужчин, выглядящих как отпетые уголовники. Девочка очень боялась, что первым делом ей сломают нос с аккуратной горбинкой, а потом потащат по переулку, как мешок, за короткие волнистые волосы черного цвета, отпущенные едва ниже челюсти.
– Я тебе говорил, шваль, что будет, если ты нас разочаруешь? Говорил? – бандит, что справа, схватил хрупкую девочку за воротник грязной и поношенной серой куртки кибернетической рукой черного цвета, приподнял, как игрушку, заставляя ее стоять на одних лишь носочках. Она нервно вдохнула и затаила дыхание, глаза ее расширились от страха. – Не хочешь по-хорошему, значит, станешь новым клиентом.
Бандит, державший девочку, достал из кармана красную пластину, чем-то напоминавшую микросхему, с торчавшей из основания короткой иглой, с другой стороны виднелись крохотные стеклянные купола, наполненные розовой жидкостью. Левый бандит с каким-то сомнением посмотрел на пластину, веки его недобро дрогнули, будто бы он хотел предложить другу что-то запретное настолько, что даже ему, бывалому преступнику, казалось непристойным об этом заикаться.
– Что застыл? – мрачно обратился правый к левому, не понимая, почему тот стоял, как парализованный. – Закати сучке рукав, или отверни воротник. Ставить будем.
– Может, это, Кнут, ну…. – левый бандит жадным и коротким взглядом посмотрел на узкие бедра девочки, а потом снова перевел взгляд на «коллегу».
– Педофил хренов, – скривился Кнут. – Давай сначала ширнем, а потом делай с ней, что хочешь. Только меня в это не втягивай, и не убей ее.
– Под наркотой не интересно, она не будет плакать и стонать, а я это люблю….
– Ну и сука же ты, – Кнут сморщил лицо, вообразив себе картину насилия над девочкой. – На…. Я проклинаю тот день, когда обратился к тебе за помощью.
Левый довольно улыбнулся.
– Н-не надо, – нежным детским голоском тихо попросила Саша, медленно отворачивая испуганное, искаженное ужасом лицо и стиснув зубы, вцепившись тонкими пальчиками в запястье левого, перехватившего воротник ее куртки. – П-пожалуйста. Я с-соберу больше денег. Только не надо. Я больше так не буду.
– Раньше надо было соображать, тупая мелкая потаскуха. Думала, будешь левачить и мы не заметим?
«Сколько ты будешь стоять и смотреть?!» – мальчик видел, как левый бандит тащил девочку за воротник вглубь переулка, бедняжку парализовало. Она глядела с ужасом, не моргая, в сторону мальчика, пятки ее скользили по асфальту, она раскрыла рот в немом крике о помощи, но напугалась настолько, что даже звука издать не могла.
Мальчик понимал свою малость и бессилие, осознавал беспомощность перед двумя взрослыми мужиками, но…. Мысли о бегстве вызывали в нем чувство гадкого отвращения к самому себе, он не мог мириться с трусостью, не мог мириться с чужим страданием, зная, что способен хоть как-то помочь. «Хватит стоять и смотреть! Ты можешь что-то сделать, а значит, делай!»
Бывают у людей ситуации критические настолько, что их словно хватают цепко ледяные руки ужаса, не позволяющие двинуться с места. Мальчик был из тех, кто обычно трусил, но недавние события изменили его детскую душу настолько сильно, что где-то, в ее покалеченных жизнью и собственной семьей мрачных глубинах, раскрылся источник невероятной храбрости и милосердия, позволивший ему словно распустить крылья.
«Никогда больше!» – думал он, вбегая в переулок и хватая стоявшую у стены арматуру.
«Я не позволю!» – он разогнался, внезапно крикнув и введя бандитов в короткое помешательство. Никто не ожидал увидеть мальчика с арматурой.
– Пострадать кому-то! – криком мысль вырвалась из него, что ввело бандитов в короткую растерянность, они не ожидали увидеть ребенка с арматурой.
Мальчик замахнулся, целясь бандиту в колено, но бандит с легкостью отшагнул в сторону от просвистевшего в воздухе удара, с размаха отвесив мальчику звонкую оплеуху.
Перед глазами мальчика вспыхнуло и поплыло, он потерял равновесие и с грохотом ударился о стену мусорного контейнера плечом, выронив звякнувшую по асфальту арматуру. Закружилась голова, страх сковал по рукам и ногам, к глазам подступили слезы, но, даже не смотря на чувство собственного бессилия, мальчик смело выпрямился и оскалил зубы, гневно глядя на правого бандита. В логе игрового интерфейса, в окне чата, всплыла надпись, но мальчик не обратил на нее внимания. В глаза бросилось лишь то, что ударом бандита срезало сразу четверть полоски здоровья, над ней появились иконки дебафов «Головокружение» и «Испуг», но черт с ними, двигаться было можно.
– Ты что еще за выродок? На иглу захотел? Ладно, Боров, заканчивай с девкой, а я пацана повоспитываю, – правый бандит закатил рукав.
– Не смейте ее трогать, уроды! – крикнул мальчик дрожащим голосом. – Возьмите лучше меня!
– Герой нашелся, – рассмеялся Боров вдруг, да так, что даже схватился за живот. – Ты себя видел, карлик? Ну, ничего, я и с тобой потом развлекусь!
Девочка испуганно посмотрела на мальчика, они пересеклись взглядами: во взоре девочки поселилась воодушевляющая, но последняя надежда. Она видела в мальчике эпицентр своего счастья и спасения, видела ниточку, за которую можно было зацепиться, не утонув в трясине изнасилования и наркозависимости. Она тянулась к нему изо всех сил слабенькой право рукой, тянулась и кричала от ужаса, хотела к нему, но Боров держал ее слишком крепко. Пусть мальчик выглядел щуплым и слабым, пусть было очевидно, что он ничем ей не мог помочь, надежда появилась у нее внутри, в груди вспыхнуло странное пламенное чувство, а в животе сладко заныло.
– Помогите мне, пожалуйста! – вскрикнула она.
– А-а-а! – заорал мальчик, отважно бросившись на Кнута. Кнут отбросил мальчика в контейнер прямым ударом ноги в грудь: грудная клетка мальчика едва не сломалась. Мальчик ударился о контейнер лопатками – перед потемневшим взглядом посыпались искры, – и повалился на холодную землю, отчаянно стиснув кулаки и постанывая.
Взгляд Кнута наполнился раздражительным презрением, воспалился, и был устремлен к дерзкому мальчике. Из ладони кибер-руки бандита, блеснув в свете лезвием, со звоном вылез тонкий и короткий клинок. Кнут сначала хотел оставить мальчику жизнь, но второе нападение взбесило, и вызвало желание вспороть наглецу живот. Мальчик встал на локоть, приподнявшись на одной руке, еле поднял голову и хмуро смотрел на шагающего к нему бандита. Вид клинка пугал мальчика – пусть. Мысль о смерти заставляла руки в ужасе дрожать – плевать. Надо было выжить, надо было достичь своей цели и заодно спасти девочку. «Надо спасти ее…. Надо отомстить…. Я должен выжить»