Шрифт:
Глава 1
Меня разбудило шипение масла на сковороде. Я сидел с закрытыми глазами на чем-то мягком, скорее всего кресле, и пытался понять, что вообще происходит. Буквально пять минут назад я шел по улице, разговаривал со своей девушкой по телефону и теперь пробуждаюсь непонятно где. Я услышал легкое монотонное напевание себе под нос. Кто-то готовил.
Я резко раскрыл глаза и увидел стройного мужчину, колдующего около плиты. Он разбил в сковороду несколько яиц и, продолжая напевать себе под нос, принялся перемешивать их лопаткой. Я не замечал
— Проснулся? — от его резкого вопроса я чуть не подскочил. Он повернулся, я увидел его лицо. Очень… умиротворяющее лицо. Немного несимметричное, на носу горбинка, но сложенное таким образом, что отвести взгляд было невозможно. И ярко-голубые глаза. Слово два идеально ограненных сапфира. Будь я девицей, то тут же бросился бы к нему на шею. Но напряжение вызвало идеальность этого лица — ни единого прыщика, морщинки, складочки. Словно он только что родился и сразу вырос до состояния мужика средних лет.
Пока я разглядывал его, он занимался тем же. Хмыкнув самому себе, он отвернулся и вернулся к приготовлению пищи.
— Знаешь, молчать в ответ на вопрос не очень-то и прилично. — сказал он.
— Я… я просто не понимаю, что вообще происходит.
— А. Ну логично, я бы себя так же чувствовал после смерти.
— После… что?
— Ты умер, парень. Когда разговариваешь по телефону, то нужно хоть немного смотреть по сторонам. Тебя сбил водитель, который отвлекся на сообщение в телефоне. Иронично, правда? В твоей смерти виноваты современные технологии, которые ты всю жизнь боготворил и защищал. Кричал, что за ними будущее.
— Это какая-то не смешная шутка?
— Да куда уж там до шуток. — он повернулся и посмотрел своими сапфирами прямо на меня так, что у меня моментально отпало желание сомневаться в его словах. Да и в целом его образ выглядел настолько необычно и несуразно, что в голову сразу приходила мысль, что этот мужик только пытается притворятся человеком, но на деле им не является.
— Хорошо, предположим, хотя бы на секунду, что я умер. Разве я сейчас не должен стоять перед вратами в какие-нибудь райские кущи и подвергаться суду за свои поступки, а не сидеть в… — я провел взглядом комнату и обнаружил, что здесь было намешано, все, что только можно. Советский лакированный шкаф ютился рядом с ультрасовременным журнальным столиком. В довольно дешевая кухонную стенку 2000-х годов была встроена такая техника, о которой я только мог мечтать. — Где я вообще нахожусь? Почему загробное место выглядит как квартира?
— Нравится? Сам мебель выбирал. Старался, чтобы дизайн помещения не вызывал у тебя помешательства, а то знаешь, наши чертоги не очень вписываются в человеческое представление о реальности. Я и себе образ подобрал под стать вам. — говоря все это, он положил яичницу на тарелку и поставил на журнальный столик перед мной. После протянул мне вилку. Я неуверенно взял ее руками и начал нервно крутить в пальцах. — Я же еще не представился! Меня зовут Леран. И я перехватил тебя по дороге в Забвение.
— В каком смысле перехватил?
— После смерти люди не попадают в рай или ад, как вы привыкли считать. Вы попадаете в Забвение. Где рассыпаетесь на мельчайшие частицы. А после и эти частицы рассыпаются. И вас просто нет. Пуф. А я успел перехватить твою… душу, наверное. Я и сам не понимаю, как это работает, вы довольно сложная конструкция из эмоций, веры, души и прочих атрибутов, в которых я не очень-то и хочу разбираться.
Меня охватил некоторый шок. Нет, не от слов этого мужика… Лерана. А от осознания того, что я действительно умер. Я все еще надеялся, что это просто какой-то розыгрыш, сейчас в комнату набегут мои друзья с шариками и хлопушками и будут дико хохотать. А потом мне покажут скрытую камеру, а этот актер снимет свой идеальный грим и будет улыбаться во все свои 32 белоснежных зуба.
— Ты действительно умер. — он горько вздохнул. — Так бывает, тебе нужно смирится с этим.
— Ты что, прочитал мои мысли? — от возмущения я крепко сжал вилку в руках. Мне не очень нравилось, что кто-то мог спокойно заглянуть в самое сокровенное.
— А. Прости. С вашим видом я знаком лишь понаслышке и не всегда понимаю, когда ты говоришь, а когда думаешь. Кушай яичницу. Я впервые готовил, надеюсь понравится.
— Что вообще происходит?! Ты стоишь тут и разговариваешь, как ни в чем ни бывало, но я не каждый день умираю и встречаюсь с… кто ты вообще такой?!
— Бог.
— А, это многое объясняет, спасибо!
— Пожалуйста.
Тяжело вздохнув, я придвинул к себе тарелку, вилкой подцепил часть яичницы и отправил себе в рот. Такая вот дурная привычка у меня — заедать стресс. Я всегда был атеистом, а сейчас произошел полный переворот моего мировоззрения и устоев, которым я всегда был верен.
— Это был сарказм. — пробубнил я, прожевывая еду. — И яичницу ты не посолил.
Впервые на его лице отобразились какие-то эмоции. Это было недоумение.
— Люди все же очень странные существа. Но интересные. Я не тот Бог, о котором ты подумал. Насчет того я и сам не смогу тебе сказать, существует ли он вообще. Он вне моей юрисдикции. Я из другого мира, другой вселенной, называй как хочешь. Для того, чтобы ты понял, я немного объясню тебе устройство мироздания. Ваш мир — лишь один из бесчисленного множества. Каждый мир уникален и живет по своим правилам и своим физическим законам. Но Забвение одно. И все умершие существа попадают туда. И переход в Забвение единственная возможность таким богам, как я, прикоснутся к другим мирам и другим душам.
— И зачем же ты выдернул меня из этого забвения?
— А вот это самое интересное. Видишь ли, сила бога зависит от веры в него живых существ, населяющих его мир. Я же говорил, вы сложные существа, ваша вера является некой энергией, что питает нас. И если в бога не верят, то он истончается. И со временем и сам попадает в Забвение. И в моем мире я забытый бог. Никто не верует в меня. И думаю, ты должен меня понять, в Забвение я не хочу. Это ничто. Пустота. Ты просто перестаешь существовать.