Култи
Шрифт:
Фрагмент стенограммы пресс-конференции
[Возвращаясь в апрель]
РЕПОРТЕР KCNB: Мисс Касильяс, как вы относитесь к тому, что игрок такого уровня, как Рейнер Култи, будет тренировать вашу команду в этом сезоне?
КАСИЛЬЯС: Я думаю, это здорово. Он — лучший футболист в мире. Его навыки управления мячом просто фантастические, его игра на месте невероятна, сила его ударов несравнима, и он отличный впихивальщик. У
РЕПОРТЕР KSN: Да, вы так сказали.
КАСИЛЬЯС:[молчание] Это вообще разрешено на телевидении? Это слово? Могу я так сказать?
РЕПОРТЕР KCNB: Не думаю, что мы можем использовать его.
КАСИЛЬЯС: Мне очень жаль. Действительно. Кажется, я никогда раньше не употребляла этого слова. Наверное, я получила слишком много ударов мячом по голове… охренеть, неужели я только что… О, Боже. Я выругалась матом и сказала, что получила слишком много ударов мячом по голове в одном предложении. Я не…
ГАРДНЕР:[смеется] Сал…
КАСИЛЬЯС: Я просто заткнусь.
Глава 29
— Мы позавтракаем завтра вместе? — спросил папа. Мы только что закончили поздний ужин в ресторане после целого дня, который провели вместе в моей квартире.
Я кивнула.
— Да. Обещаю.
Папа окинул меня скептическим взглядом.
— Ты позвонишь мне, если что-нибудь услышишь от своего агента?
Было десять часов вечера. Я сильно сомневалась, что она позвонит мне до следующего утра, но держала рот на замке. Теперь, когда сезон закончился, мой отец, казалось, нервничал больше, чем я, и мне не хотелось заставлять его еще больше волноваться. Одного из нас с несварением желудка было уже достаточно.
— Обещаю.
— Ладно. — Он улыбнулся мне. — Тогда увидимся утром. — Он еще раз обнял меня и присвистнул, посмотрев туда, где Рей стоял рядом с их машиной, разговаривая с моей мамой, в то время как Сеси сидела внутри, свет от экрана телефона освещал ее лицо. — Amor, estas lista? (исп. Ты готова, любимая?).
Мама, должно быть, закатила глаза, учитывая, что именно она стояла у машины и ждала его последние пять минут.
— Ya vamonos. Salom'e, dame un abrazo (исп. Поехали. Саломе, обними меня).
Фыркая себе под нос, я вернулась и обняла ее, как она только что потребовала, и постучала в окно, чтобы помахать Сеси на прощание. Я видела, как мама с папой спорят внутри машины, и через секунду окно со стороны водителя опустилось, возможно, на пару сантиметров. Я почти уверена, что слова «Пока, Култи» были произнесены за секунду до того,
— Я почти уверена, что мой отец попрощался с тобой, — рассмеялась я.
На лице Немца появилась легкая улыбка.
— Похоже, что так.
Папа не сказал ему ни слова за ужином, используя меня как передатчик, чтобы задавать ему вопросы. Он вел себя, как чертов сумасшедший.
— В таком случае пройдет полгода, прежде чем он пожмет тебе руку, и год, прежде чем спросит, как у тебя дела.
— Я никуда не спешу, — ответил Култи, слегка подтолкнув меня локтем.
Я толкнула его в ответ.
— Listo? — спросила я по-испански, готов ли он. Его «Ауди» была припаркована двумя рядами дальше.
— Si, — кивнул он, беря меня за руку.
Как он говорил по-испански… Боже милостивый! Это никогда не надоест.
Мы подошли к машине и сели на заднее сиденье. Водитель, должно быть, завел ее, когда мы вышли из ресторана, потому что внутри было хорошо и прохладно. Рей сел вслед за мной, положив руку мне на плечо. Я наклонила голову, чтобы прошептать:
— Мне любопытно, когда ты сможешь подать заявление, чтобы получить назад свои права?
— Через два месяца, — ответил он, глядя на меня сверху вниз.
— Ты собираешься получить новые?
Рей приподнял одно плечо.
— Если мы будем здесь.
Если мы будем здесь. От чувства единения в его высказывании у меня по спине пробежал холодок.
Две недели назад я бы рассмеялась, если бы кто-нибудь сказал мне, что я буду сидеть на заднем сиденье «Ауди» Рея, обнимая его за плечи и говорить о том, что он последует за мной в другую страну. И все же мы делали это, и я чувствовала себя настолько вышедшей из строя, что не могла найти в себе силы продолжать борьбу.
— Ты действительно поедешь со мной? — спросила я. — Даже если я окажусь в Польше?
— Ты не попадешь в Польшу, но если и так, то да, я все равно поеду с тобой.
— Чем ты собираешься заниматься? Я не хочу, чтобы ты скучал или ненавидел меня…
— Я могу делать все, что захочу. Я наслаждался своей карьерой, и ничто не сделает меня счастливее, чем видеть, как ты наслаждаешься своей. Понимаешь? — Рей приподнял свои густые, коричневые брови, глядя на меня. Он заскользил рукой вниз, пока не достиг моего голого бедра. — Не знаю, как мне может быть скучно, если мне все время придется удерживать тебя подальше от драк.
— О, пожалуйста, — рассмеялась я.
— Ты сорвиголова, schnecke. — Он ухмыльнулся, грубые мозоли на кончиках его пальцев коснулись моих коленей, когда он переместился на своем сиденье, чтобы ему было удобнее дотягиваться до меня.
Закатив глаза, я покачала головой.
— Как скажешь. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Думаю, я смогу справится с твоим балаганом…
— Сможешь и справишься, — отрезал он, проводя кончиками пальцев по моей голени. Все его тело было повернуто ко мне.