Култи
Шрифт:
Не такой уж и хороший. Но он прислал моему отцу подарки. Как он это сделал? Я не была уверена, как именно, но это не имело значения. Полный придурок не стал бы дважды думать о моем папе, который не был таким уж значительным человеком. Есть ли что-то в его прошлом или нет, мне все равно. Я знаю его и уважаю сейчас больше, чем когда-либо. Для меня это все, что имеет значение.
— Значит, вы не подтверждаете и не отрицаете, что такой шанс существует?
— Послушайте, невозможно быть игроком такого уровня без самой строгой самодисциплины в той или иной форме. Однажды я попробовала
Ценность и уважение? Ну-у… Еще одна часть правды.
Он явно не был уверен, верить мне или нет, но, к счастью, наверное, я расстроила его настолько, что он оглянулся и увидел, что к нам приближается еще один игрок. Аллилуйя.
— Спасибо, что ответили на мои вопросы, — сказал он, звуча при этом не очень-то и благодарно. Но чего он ожидал? Что я буду поливать Култи помоями? Люди, с которыми я играла в прошлом, делали это со мной, и я давным-давно поклялась себе, что никогда не буду таким человеком. Если ты не можешь сказать ничего хорошего, не говори вообще ничего, правильно?
Немец ждал меня на стоянке, когда я подъехала этим вечером.
Впечатляюще.
Я до сих пор пока не поняла и не решила, стоит ли рассказывать ему о том, что Шерлок-младший задавал глупые вопросы после тренировки. Его реакция могла быть любой, я действительно не знала его достаточно хорошо, чтобы предсказать, какой именно она будет.
К тому времени, как я забрала из машины все свое барахло, то еще не приняла окончательного решения.
Через минуту после того, как мы поприветствовали друг друга, я все еще пребывала в нерешительности.
Но, видимо, мой мозг сделал выбор за меня. Мы едва успели сделать три шага, когда я выпалила:
— Сегодня еще один журналист спрашивал о твоей предполагаемой проблеме с алкоголем. — Ну, это было не так уж предполагаемо. Но я не собиралась обвинять его в алкоголизме, основываясь на одном эпизоде, которому была свидетелем, но и забыть об этом тоже не могла.
Внешне Култи никак не отреагировал.
— Кто?
Я выпалила имя этого человека.
— Что именно он спрашивал?
Слово в слово я повторила то, о чем спрашивал этот человек. Внимательно, следя за выражением лица Култи, я дословно пересказала ему свои ответы и реакцию на вопросы. Ну, практически.
— Я ни в коем случае не нарушу твое доверие и не испорчу твой имидж.
Эти зелено-карие глаза смотрели в мои, заставляя думать о порыжевшем лайме.
— Я знаю, что ты этого не сделаешь.
Что? Так просто? Он знал, что я этого не сделаю?
— Ладно. — Я сделала паузу. — Хорошо.
Он сделал принятый в Европе короткий кивок подбородком, который означал согласие.
— Спасибо, Сал.
Две части этого заявления заставили меня запнуться, по крайней мере, мысленно. Слово на «С» снова. Спасибо.
Но самым шокирующим для меня было...
Честное слово, мне кажется, я сказала что-то удивительно похожее на «божечки-кошечки». Что, черт возьми, это вообще значит? Я понятия не имела, но это казалось самым подходящим описанием.
За долю секунды я взяла себя в руки и одарила его дрожащей улыбкой.
— Спасибо... тебе. — Подождите-ка. За что я его благодарила? Глупо, глупо, глупо. — За это. — Я объяснила быстро, хотя это больше походило на вопрос, чем на комментарий. Мое лицо внезапно покраснело от комплимента, который он мне только что сделал.
Он оказал мне доверие или, по крайней мере, что-то близкое к этому.
Что можно сказать после этого? Я не могла придумать ничего умного, что не вызвало бы у меня улыбку до ушей и я не выглядела бы как полная дурочка, поэтому я смотрела в другую сторону, когда мы шли к полю.
— Ты вернулась! — Марк поприветствовал нас, сверкнув взглядом, как только увидел Култи. Он выглядел словно олень, пойманный в свете фар. А может, у него запор, оба выражения лица были до странности похожими. Он, наконец, начал разговаривать со мной сегодня, когда спросил, не собираюсь ли я сегодня вечером поиграть в софтбол.
— Ты знаешь, я не люблю проигрывать. — С улыбкой я посмотрела на Култи и наклонила голову к Марку. — Марк, Рей. Рей, и снова Марк. На случай, если ты не запомнил.
Протянув свободную руку, друг моего брата пожал руку моему тренеру, и я клянусь — клянусь — я видела, как Марк смотрел на свою ладонь, будто не собирался ее больше никогда мыть. Нам придется серьезно поговорить. Он был так же плох, как и мой отец.
— Есть ли для нас место? — спросила я.
— Да, но я уверен, что никто не позволит вам быть в одной команде. — Он положил руку мне на плечи. — Я хочу быть с ним команде на этот раз.
Я застонала и попыталась толкнуть его локтем под ребра.
— Предатель.
— Дамы, вы готовы к игре? — крикнул Саймон, и его быстро окружило множество людей.
Никто не удивился, что нас с Култи выбрали в две разные команды, и я поняла, что капитаны команд, выбранные на этой неделе, все спланировали еще до нашего приезда. Мы обменялись взглядами, это была смесь ухмылки и усмешки. Моя команда играла в обороне, и мне назначили вторую базу — я внезапно почувствовала, что мы как два боксера, кружащих вокруг друг друга, или два барана, готовых сойтись лоб в лоб.
Это будет весело.
— Пометь его! Пометь его! — крикнул кто-то. Это был последний иннинг, и оставался только один шанс. Я играла на второй базе, и мяч попал прямо на первую. Игрок на первой полосе несся ко мне, когда первый бейсмен из другой команды догонял его.
Одна моя нога была уперта назад, другая вперед, чтобы я могла пометить бегуна, если первый бейсмен не доберется до него быстрее. Я должна была узнать выражение лица парня — чистая решимость. Я была просто девушкой на пути у кого-то, кто решил не сдаваться. Мышцы сжались, рука была выставлена, чтобы поймать мяч на случай, если первый игрок решит бросить его в последнюю минуту. Но он этого не сделал.