Культура Духа
Шрифт:
O том, как можно достигнуть чистой молитвы
Как мы можем достигнуть чистой молитвы, сосредоточенности мысли в ней?
Отец Рафаил: Опять скажу вам: это невозможно! Чистая молитва — это состояние превысшее естества. Это «невозможно» да будет вам дано Богом. Сейчас Божие делание имеет множество сторон: Таинства Церкви, всё это… когда в благодарственной молитве по Святом Причащении мы говорим «Да будут мне эти дары к вечной жизни», что значат эти дары? Это восполнение сил, когда ты изнемог, потому что много работал; и ты присядешь, переведёшь дыхание, съешь что-нибудь и снова начнёшь сначала, продолжаешь работать. Таковы и эти дары, Таинства Церкви, в особенности Святое Причастие, но и все святыни Церкви: Святая Вода, Маслособорование, Просфора и всё то, что свято и через что мы получаем эти энергии, с помощью которых можем продолжать
И здесь воспользуюсь случаем сказать вам ещё одно: часто я и сам задавался этим вопросом, и молодёжь меня много раз об этом спрашивала: «Если Бог всеведущ, зачем мне нужно молиться и говорить Ему?» Не нужно, но часто молитва — это единственный способ, которым я могу выразить своё соработничество с Богом. Бог знает о моём желании, но, говоря: «Боже, хочу этого», поступая так, я начинаю соработать Богу. Возможно, иногда это единственное, что я могу сделать, а в другой раз — добавляется к тому, что я делаю. Итак, «Господи, дай мне терпение!» — это уже соработничество, Бог хочет дать мне терпение. Почему? Потому что Бог долготерпелив. Наступит ли тот момент, когда я смогу продемонстрировать своё терпение? Попытаюсь, как смогу. Удастся ли мне или я упаду — увидим! Но, уже испрашивая у Бога терпения, я соработаю с Богом в моём спасении. Не жду по пословице: «Ждёт лентяй в рот каравай», а делаю и я что-то. И что я могу сделать? Сначала попросить у Господа: «Господи, подай мне это!»
О том, как часто следует причащаться
Отец Рафаил, некоторые священники говорят, что нехорошо часто причащаться. Что вы нам посоветуете относительно Святого Причастия?
Отец Рафаил: Я советую всем причащаться насколько можно чаще, так часто, как советуют вам ваши духовники. И это не только потому, чтобы не войти в конфликт с духовничеством, к которому принадлежу, но потому — и этот момент очень важно понять — что человек не является предметом и вообще-то не подчинён закономерностям. Каждый человек — исключение. Каждая душа, существовавшая в этой истории — это странствие из небытия к вечному обожению. И единственное странствие. И я советую приступать к причастию как можно чаще — не частое причащение, но я бы сказал, причащение часто. А насколько часто полезно тебе или другому — это я оставляю решать твоему духовнику. И прошу Господа вложить каждому духовнику, насколько часто полезно тому или другому. Для тебя, может быть, «приходи через два года», для другого — каждое воскресение, для третьего — в воскресение и праздники, для прочих — раз в две недели, и так далее.
О том, как положить доброе начало в жизни
Отче, дайте нам практическое руководство, которым мы могли бы положить доброе начало в нашей жизни.
Отец Рафаил: Да, это просто, в связи с тем, о чём я говорил. Кстати, о том, что всё связывается и разрешается «в духе и в невидимом» — единственное руководство, которое я могу дать всем, это: «Держите связь со спутником „Господи!“». Научимся призывать Господа во всех обстоятельствах, будем начинать с «Господи!» и думаю, что другого руководства я не смог бы дать, не задев одного или другого. Потому что все законы имеют свою ценность, но и свои границы. А у «Господи!» нет никаких границ.
О различии в значениях слов «слава» и «величие»
Мы заметили, что Вы очень часто употребляли слово «слава», избегая слова «величие». Можно ли провести различие между этими двумя словами?
Отец Рафаил: Я не избегал слова «величие». Из шести языков, которыми я владею, только в румынском есть недопустимая путаница между «славой» и «величием». И не только. Если вы проанализируете наш язык, то заметите, что путаница внесена между всеми близкими определениями. Например, в старом переводе Пятидесятого Псалма мы говорим Богу: «Яко да исправишься во словесех Твоих…». То есть как должен исправиться Бог? Но я думаю, что ни один румын не подумал, что Бог должен исправиться, а понял, что: «Яко да оправдишася во словесех Твоих…». Итак, между словами «оправдаться» и «исправиться» (в румынском языке: a se ^indreptati и a se ^indrepta) снова произошла путаница!
Румынское мышление ещё не доработано. «Слава» и «величие» — это два близких понятия, но различных. Нет языка из тех, которыми я владею, которые бы их смешивали. Они так близки, что сложно сказать, в чём состоит различие, и единственной истинной возможностью их различения являются правильные переводы, а уже из контекста мы увидим, где «величие» и где «слава».
Теперь могу вам сказать, что в греческом языке слово «величие» используется намного реже, чем «слава». Не могу вам объяснить, почему. Я мог бы проанализировать и произвести какой-то синтез, но используется оно намного реже. У нас по разным мотивам (между прочим, историческим и идеологическим) даже были попытки заменить слово «слава» словом «величие», что является просто-напросто заблуждением, семантическим и филологическим. Есть два слова: (величать) и (славить); (величие) и (слава). — великий (megaloman, человек с манией величия), а , которое происходит от другого определения, означало изначально «мнение». В притче о Добром Самарянине, когда Спаситель спрашивает Законника: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?» (Лк. 10:36), используется слово : «кто тебе кажется», «кто, по твоему мнению…». Это даёт , и считаю, что эволюция слова ведёт к тому, что тот, кто высок или велик во мнении людей, — прославлен. Итак, «слава» имеет иное существование, чем слово «величие».
Сложно определить все эти понятия духовно. «Величать» — значит делать более великим, величить Бога — значит делать Его великим среди всего другого, что встречается в нашей жизни; а «славить» Бога — в этом чувствуется что-то намного более высокое — переживание этого слова «слава» чувствуется как что-то намного более духовное.
Я не столько избегал слова, сколько мне не представили контекст, в котором его нужно использовать, потому что я говорил о правильном славлении; иначе говоря, «правильное величание» нигде в греческом языке не существует. Выражения «правовеличающая Церковь» нет в греческом языке. Это путаница нашего пока ещё неясного мышления. И думаю, что мышление менее спутано, чем речь, которая осталась у нас смешанной в силу нашей истории. Есть и ещё один момент, который мы должны осознать и в некоторой степени доработать, а дорабатывать — простите меня, братья учёные! — не исходя из филологии, я надеюсь, а более — из литургики. Осознание слова рождается в литургике и молитве. А затем уже наука, например, филология может демонстрировать свою силу. Но первично необходимо духовное осознание, литургическое осознание.
О переводах Священного Писания на румынский язык
Что в связи с этим вы думаете о переводах Святого Писания и религиозных книг на румынский язык?
Отец Рафаил: В действительности их следовало бы переделать снова. Это тяжело, я вам скажу! Если я, встретившись с нашей Церковью на греческом языке и в славянском переводе, возвратился к нашему языку, то скажу, что очень болезненно переживаю всё, что встречаю. Но не знаю, возможно ли ещё в этот исторический период что-либо сделать, потому что перевод начинается всё-таки с совершенствования жизни, с литургического понимания. Невозможно, взяв словарь, просто читать по-гречески и переводить на румынский язык; необходимо переживать по-гречески и даже по-славянски, если сможешь. Славянский — почти что «калька» греческого языка, но славянский перевод был сделан не славянами. Вся литургика и Писание, были переведены, начиная с Кирилла и Мефодия, двух святых греческого языка. Всё, что они переживали на своём языке, они перенесли в язык, которым очень хорошо владели. Но этих переводов было недостаточно, и они были пересмотрены святым Максимом Греком, Ватопедским Монахом со Святой Горы Афон, который пересмотрел от начала и до конца всё, что существовало в славянской Церкви, проделав прекрасную работу. И скажу, что если сегодня потерялся бы греческий перевод и пришлось бы переводить слово за словом из славянского, перевод получился бы почти что схожим с первоисточником.
Таким должен быть и румынский язык, и наш румынский способен, он обладает большим потенциалом, но некому было актуализировать его в истории. А сегодня не думаю, что есть ещё возможность и время. Думаю, что мы находимся в конце истории. Всё-таки надеюсь, что это ещё может совершиться, а если нет, то остаётся слово Апокалипсиса: «Иной ноши не даю тебе: храни, что имеешь». То есть худо-бедно в этих переводах, которыми я так был расстроен прежде, но мало что мог сделать с ними, а особенно теперь, потому что восемь лет только этим и занимался — всё-таки что-то от истинного, правильного славления сохраняется, и, может, этого достаточно, чтобы мы спаслись. Так что в самом худшем случае будем «хранить, что имеем», но не будем больше терять! И хорошо было бы нам осознавать всё более и более, может, подобно Золушке, и прежде полуночи достигнуть более полного осознания. Думаю, что это возможно. Но это между Богом и моим народом.
О том, уместно ли актуализировать язык церковных книг
Уместно ли актуализировать язык церковных книг?
Отец Рафаил: Это зависит от того, что вы называете актуализацией. То, что я называю актуализацией, — это созидание языка, который достойным образом выражает то, что хочет выразить. И в этом я упрекаю наш язык, потому что он недостаточно полно выражает духовное. А может! Потому что скажу вам, и во французском языке та же проблема, но французский не может, не обладает! Во французском, думаю, необходимы не знаю сколько поколений монахов, чтобы они переработали литургический язык. У нас есть потенциал! Вот это — актуализация. А чтобы совать в церковный язык все неологизмы, которыми мы загрузили нашу речь, начиная с Хелиаде-Радулеску и до сих пор — мерси, нет! Простите меня! Чтобы наш нежный язык не был лишь музейным экспонатом где-то в Музее Села в Бухаресте. Но сможем ли мы? Не знаю… Скажу вам даже и это: я бы избежал этого вопроса, но если вы задали его мне, то … отвечаю вам.