Культура и политические системы стран Востока

Мировая политика в настоящее время столкнулась с тем, что политические конфликты лежат не столько в русле политических амбиций некоторых стран, сколько в русле различия культур народов. В силу того, что глобализационные процессы потребовали новых форм взаимоотношений во всеобщем масштабе, обострилась проблема взаимопонимания и познания культур, традиций, языков в целях мирного бытия и взаимодействия народов в новых условиях.

В процессе ускорения динамики изменения политической системы мира, нарастания, распространения и влияния массовой культуры на культуры всех стран мирового сообщества, сосуществование народов, тем не менее, предполагает преемственность прошлого настоящим, самоопределение и самоидентификацию каждого народа. Для этого необходимо обратиться к своей культурной основе, укрепить корни, приобрести устойчивость, так как сознание, отпавшее от своих корней, начинает гибнуть, дробиться, становится формальным. Российский ученый Т. П. Григорьева, размышляя над спецификой восточной и западной культуры, отмечает: «Чтобы исчезла почва для конфликтов,

народы должны увидеть друг друга, принимая несходство за благо, а не за оскорбление. Для того же, чтобы увидеть другого, нужно прежде увидеть себя, самоидентифицироваться. Осознать же себя можно лишь зная свое прошлое, свои истоки; осознав свое культурное предназначение, свое место в мире. Кто осознал себя, не может не признавать самобытность другого. Такова глубинная диалектика мировых отношений – признание единства разного, многообразия форм Единого» [1] . Складывающийся новый тип отношений в мире требует от политиков нового качества самой дипломатии, высочайшей культуры и нравственной ответственности, способных снимать напряжение, время от времени складывающееся в мире. Многомерная глобализация, представляя по своей природе явление всеобщего масштаба, предполагает и «новую парадигму мышления», соответствующую этой сущности всеобщего, а именно возвращение способности мышления человека к пониманию целого, единства и «единого» внутри многообразия. Происходящие в мире глубинные процессы интеграции, для осознания которых необходимо мышление, способное быть не рациональным и прагматичным, а разумным, постепенно меняют не только политический ландшафт планеты, но и ее ноосферу. Политическая наука, в рамках сравнительной политологии, поднявшись в своем развитии до системно-сравнительного метода, достигла уровня познания всеобщих закономерностей эволюции целостной и, одновременно, многообразной политической системы мира. Так, наличие восточных как «других» политических систем и культур, которые «не лучше» и «не хуже», а просто «другие», вполне закономерно, поскольку именно они оптимально приспособлены для решения политических проблем, специфических для обществ, иных, чем западные.

В настоящее время, действительно, сложилась ситуация, что самыми крупными мировыми регионами, имеющими принципиальное различие, являются Восток и Запад. Поскольку особенности в культуре, мировоззрении, менталитете, политической системе стали некоторым препятствием в диалоге восточных и западных народов, обозначилась проблема необходимости их взаимопонимания. Безусловно, характер политических систем стран Востока и Запада зависит от их цивилизационных особенностей, от уровня конкретного исторического развития, от специфики политической культуры, включающей сложившиеся традиции. Поэтому следует учитывать, что поиск путей политической модернизации восточных стран непременно связан с сохранением их культурной самобытности и самоидентификации. Поскольку специфика политической культуры восточных народов опирается на традиционную культуру своей страны, установление взаимовыгодных отношений с государствами Востока, понимание того, нужна ли им ускоренная модернизация с помощью Запада, невозможно без понимания особенностей их культуры, без признания того, что они существуют объективно как «другие».

В силу того, что на Западе и на Востоке культуры и традиции народов особенно разнятся, следует признать наличие разных типов обществ, существование различных оптимальных моделей их политических систем. Из осознания необходимости сосуществования в мире и единстве «многообразного», того, что оптимальные модели общественного развития нельзя подвести под одну общую для всех внешнюю форму, того, что она диктуется внутренним объективным основанием, следует, что нет одинаковой для всех стран и народов политической формы. Она зависит от уровня развития культуры страны, главным образом от ее традиций, мировоззрения и общественного сознания.

Можно выделить следующие особенности формирования политического процесса на Востоке по сравнению с Западом.

В восточных обществах власть всегда была эквивалентна собственности, и наоборот, в обществах западного типа произошло разделение собственности и власти, которая могла быть «просто» наемной, а ее главной функцией являлась функция управления.

В восточных обществах не было норм права, которые защищали частнособственнические отношения, там преобладала государственно-общинная форма ведения хозяйства, и государство в силу этого всегда доминировало над обществом, а общество не требовало защиты своих свобод от государства. Хотя восточные общества и создавали альтернативные структуры противостояния государству, которыми могли быть семья, клан, община, каста, цех, секта, землячество и др., но они были вписаны в государственную систему. Таким был кастовый состав государственных институтов в Индии; клан, землячество в Китае.

Иерархичность в обществе, многоукладность были естественными, обусловлены религией. Социальное равенство никогда не было целью ни общества, ни государства, поскольку противоречило естественному ходу вещей и религиозным установкам.

Политическая власть в восточных обществах опиралась на духовную, которая определяла и контролировала высшие ценностные ориентиры, этические нормы, создаваемые коллективным опытом. Восточные общества основаны на теократическом принципе, в соответствии с которым государство – постоянно мобилизованный носитель ценностных, нравственно-религиозных критериев, стремящихся контролировать все социальные явления. Государство и религия соединены, государство обеспечивает осуществление религиозной идеологии. Отсюда следует вера в сакральность всего, что руководит земным бытием человека на Востоке и, соответственно, в необходимость осуществления принципа общности, соборности.

Организация светского общества происходит по принципу храмовой общины, которой руководит царь (монарх или король), являющийся посредником между человеком и Богом. На Востоке клан, община всегда принимали только то, что соответствовало нормам общинной или корпоративной этики. В силу этого политические структуры стран Востока всегда стремились к внутренней устойчивости, стабильности, в них закреплялось только то, что соответствовало нормам общинной этики, воспроизводя политические структуры одного типа. Восточные общества поэтому не склонны модернизироваться.

Кроме того, в силу господствующего влияния общинной (религиозной) этики на социальные и политические процессы Востока, не складывалось необходимости развивать право, бороться индивиду за свои права по отношению к государству. На Западе двигателем изменений, обновлений, в том числе и политических, являлся индивид, который был гражданином, всегда имеющим свои права. На Западе гражданское общество выступало как частно-гражданская альтернатива государственной власти.

В восточном политическом мире следует выделить принцип воздержания от волюнтаристской активности, не только в отношении общественного и политико-правового преобразования, но и природы в целом. Такая волюнтаристская активность запрещена в знаменитой концепции древнекитайской политической философии у-вэй («недеяния»), а также и ее современное дэнсяопиновское воплощение «переходить реку, нащупывая камни», то есть в восточном мире нет «деятеля преобразователя» в «западном» смысле этого слова. Там человек следует ходу вещей, великому космическому закону, в соответствии с которым этика и ритуал слиты вместе, ритуал определяет писаные и неписаные законы поведения. В этой системе социальное поведение предсказуемо, и каждый должен ждать своего часа. Идеалом является патерналистская модель, основанная на отцовской опеке и соответствующей ей сыновней почтительности. Соответственно этим принципам политический процесс производства власти происходит не так как на Западе, а как вычленение и поддержка имманентного, естественного, устоявшегося, проверенного в обществе и природе.

Понимание государства на Востоке основано на традиции, в соответствии с которой оно есть воплощение власти вообще, а народ есть духовная общность, скрепленная общностью культурной памяти и надеждой на грядущее воплощение правды-справедливости. В отличие от западного общественного «упования» на осуществление социального равенства или общества равных возможностей, на Востоке действует принцип уравнительной справедливости, статус человека в обществе определяется скорее не происхождением, связями, деньгами, а служебным усердием. В соответствии с этим принципом административные территории внутри государства должны контролироваться верховной властью, должно существовать центральное регулирование экономики и государственная монополия на недра.

Государства восточного типа основаны на принципе «священной справедливости», свобода не осознается как индивидуальная, а только как коллективная, как свобода народа в целом. Свободным человек считает себя, когда свободна его страна, государство, а поскольку народу принадлежит только коллективная судьба, нельзя спастись одному, а только всем вместе. Государственность является сакрализированной и воспринимается обществом как высшая ценность.

Таким образом, сравнивая восточное политическое устройство с западным, можно резюмировать, что специфике политической системы общества на Востоке характерны: слияние государства и религии, государственно-общественная форма ведения хозяйства, иерархичность, многоукладностъ общественного устройства, отсутствие волюнтаристской активности в преобразовании мира и природы, господство принципа уравнительной справедливости, понимание свободы только как коллективной, восприятие государственности как высшей ценности [2] .

Если сравнивать политическую культуру Запада по отношению к Востоку, то получится следующая картина.

В обществах западного типа основополагающим является принцип «технологического» отношения к миру. Природа есть объект познания и преобразования, естественная среда, отношение выражено афоризмом «природа не храм, а мастерская, и человек в ней хозяин». Соответственно, в обществах западного типа превалирует свободная, но не всегда рационалистическая воля индивидуума, которая не ограничена ни космическим, ни нравственным законом. Статус индивидуума в таком обществе не гарантирован «порядком Вселенной». В обществе, основанном на воле индивидуума, нет места фатализму, как в обществах восточного типа, где все предопределено «ходом вещей», оно является самодетерминирующейся системой и не космоцентрично, как восточное; человек и природа в нем не связаны в единое гармоничное, неразрывное целое, как в обществах восточного типа. На Западе человек всегда «преобразует» природу. Соответственно, в обществах такого типа существует примат правового государства, в котором важна приемлемость социального поведения и универсальные юридические (конституционно-правовые) нормы.

Общества западного типа зиждятся на принципе неопределенности, в них политика – игра, основанная на равенстве шансов и неопределенности конечного результата, история открыта и негарантированна, она непознаваема, так как человек не знает ее конечных перспектив. В таком обществе нет объективной политической истины, истина в нем конвенциональна, принята по соглашению. На Западе общества основаны на атомарно-номиналистическом принципе, в соответствии с которым действует принцип гражданского договора, согласно которому никто не может принудить индивида к тем или иным общественным связям, которые действительны лишь в той мере, в какой индивидуум их добровольно принял как субъект равноправных отношений. В обществе западного типа имеются государства, а не односторонние обязанности подданных перед государством.