Культура речи современного города. Лингвистический ландшафт Нижнего Новгорода
Шрифт:
А как разведемся потом?
Ночь после идиотской свадьбы доказала, что продержимся не долго. Айка – незрелая. И это не значит, что всё дело в ней. Просто не справимся. Чувствую.
Чувствую и торможу.
Снова стакан к губам и дать жидкости обжечь горло.
Сказал бы, что хор-р-рошо, да как-то… Как в болоте.
Слышу тихий кашель за спиной. Оглядываюсь на рефлексах. Вижу силуэт. Это Айка. Она идет навстречу.
Организм на нее реагирует. Тяну ноздрями воздух, улавливаю тонкие нотки. Она не злоупотребляет душными духами, как многие женщины, к
Слежу за приближением. Правда недолго. Она останавливается на расстоянии. Вжимается плечом в стену. Смотрит так, как будто боится меня. Хотя может и правда боится…
Ну что стоит в двадцать себя накрутить? Да и я хорош… Не объясняюсь на каждом шагу. Только вины за собой за это не чувствую. Привык, что окружающие ловят с полуслова или никак. Она поначалу ловила. Потом… Дисконнект.
Иногда меня кроет и хочется провести ей допрос. Что хочется сделать еще – не скажу. Но тоже жестко.
В горле сушит. Вместо того, чтобы снова смочить, сглатываю.
– Почему не спишь? – Собственный тон самого же царапает. Айку тоже. Улавливаю, как кривится. Но я не стану извиняться. И так перестарался. Думал оградить её от своих чертей. Ведь зачем ей знать, какой я на самом деле? Теперь думаю, стоило хотя бы намекнуть. Так было бы комфортней обоим.
Айка берет себя в руки. Передергивает плечами.
– Вас жду. Хотела поговорить…
Поднимает взгляд к моим глазам. Я помню времена, когда даже это было сложно. Секунда – сбегала. Но она явно взрослеет. Приятно, что рядом со мной. Жалко, что не для меня. Хотя это тоже мне противно. Нихуя я не Пигмалион.
– Обязательно ночью?
Отставляю стакан на стол и расслабляю галстук. На самом деле, ко мне не стоило сейчас подходить. Я на взводе. Дерьма много вокруг. Спокойствия нет на душе. Постоянное напряжение дает о себе знать.
Если мы снова, как тогда, наговорим друг другу лишнего, еще сложнее станет. Оно нам надо?
– Не ночью вас дома нет…
Айка произносит спокойно, но я то ли улавливаю, то ли придумываю упрек.
– Жена не ждет, как оказалось…
Развожу руками. Злюсь, скажем так, сильно. Даже самому себе сложно признаться, что ее слова о сообщениях задели. Еще одно доказательство того, что изначальный план по пизде. Как живем сейчас – неясно. А я не люблю, когда неясно.
Оправданий от Айки не жду. Уверен, что она была искренней, а уподобляться ее отцу и ломать в угоду чувству собственной важности не стану.
Как бы там ни было, хочу ей добра. Она охуенная. Просто рано мы встретились. Может через пару лет я бы ее у этого Дмитрия ссаного просто увел. А сейчас, боюсь, не вывезем.
– Вы сейчас заняты? – Она игнорирует шпильку, хотя это скорее всего сделать не так уж и просто. Гордая. Ровняет и без того ровную спину, смотрит снова в глаза.
Молчу, зачем-то играя на ее нервах и щекоча свои. Ну какая ж ты красивая, Айка… Какая ж ты красивая…
– Я сейчас на взводе, Айлин. Если это не критично, давай потом…
Вслед за галстуком берусь за пуговицы на пиджаке. Душит меня всё. Тесно мне везде. Снимаю, стряхиваю, бросаю на спинку стула.
Моя очаровательная жена снова коротко морщит носик. Откусил бы, честно.
Всю. Кусками. Иногда до одури хочу. Иногда отпускает. Сейчас снова опасно.
– Давайте сейчас. Раз и навсегда.
Я удивлен: она не часто позволяет себе настойчивость, поэтому настораживаюсь. Закатываю рукава, когда в виски бьет пульсом страшная догадка.
Блять, только не залет…
– Давай сейчас… – Отвечаю её же словами лицемерно спокойно, а у самого клетка за клеткой холодеет. Всё это время старался не думать, какую взрослую жизнь она ведет.
Готовлюсь услышать это, но реальность удивляет.
– Я думаю нам стоит развестись, Айдар.
Прокручиваю слова в голове. Это не смешно, но я почему-то улыбаюсь.
Смотрю в сторону. Заканчиваю с рубашкой, упираюсь в бока.
Знаю, что создаю не самые комфортные условия для решившейся на серьезный разговор Айки. Но меня тоже кроет, хоть и взрослый.
Возвращаюсь к ее лицу, слегка щурюсь. Сейчас буду задавать вопросы и хочу быть уверенным, что уловлю все ответы – и словами, и телом.
– Прямо-таки думаешь, прямо-таки стоит? – Иронизирую и сам же себя в жопу шлю.
Айлин не может, я за нее.
Она же морщится, смотрит секунду остро, потом гасит. Мне это не нравится. Пусть я и сам знаю, что вполне возможно – правда стоит, отпускать её так просто не хочу.
А что хочу? Мучить?
Кого? Её, себя, мальчика этого?
Он зудит назойливой мухой. Постоянно, блять, зудит. Мне кажется, ненавижу просто. Хотя ничего же мне не сделал.
– Боюсь, дальше будет только хуже. Мне с вами сложно. Вам со мной… – Замолкает. Думает там себе что-то. Ее взгляд опускается по моему лицу. Останавливается на подбородке, а потом опять к глазам. – А я вам зачем? Наглая…
– Хочешь услышать, что нужна? – По взгляду вижу, что делаю больно. Мог бы соврать, что непреднамеренно. Но вот поэтому она скорее всего и права. Мы начали как магниты, которые друг к другу тянет. Сейчас бьемся и разлетаемся.
Айка на несколько секунд отворачивается. Я знаю ее достаточно хорошо, чтобы заучить типичные реакции. Легкий рывок подбородка вверх, закушенная губа. Взвешивание, стоит ли усугубить или смолчать. Она склоняется ко второму, я хочу первого.
– Ты хоть не забеременела? – Придаю голосу легкости, хотя на самом деле… Кроет.
Она близко. Ладони жжет опять. Я в голове уже миллион раз ее трахнул. А в реальности это делает другой.
Получаю в ответ оскорбленный, гордый взгляд настоящей кырымлы.
Я лукавил, когда говорил, что дома на меня так не орали. Только такая, как Айка, умеет поставить себя над мужем. Я другую не пустил бы. Но и с ней уже, похоже, никак…
– Как вы смеете… – Она понижает голос. Смотрит пренебрежительно… Взглядом мечет молнии.