Культурист
Шрифт:
– Липа.
– Не понял, – Влад перевел взгляд с менялы на деньги и обратно. – То есть как...
– Каком кверху, – фыркнул валютчик. По вытянувшемуся лицу Невского он безошибочно определил: фраер сам не в курсе, «кинуть» спеца не рассчитывал, – и немного смягчился. – Баксы, говорю, у тебя фальшивые. Хотя и высокого качества. Скорее всего иракские. Чеченские фантики и без тестера видно. В общем, впарить какому-нибудь лоху при желании можно. Но я туфтой не занимаюсь. У меня постоянные клиенты. Так что работаю по-честному. Будет тема – обращайся. Пошли.
– И что посоветуешь с ними делать? – ошарашенно спросил Влад. – Ну, Карапетян, сука!
– В туалете наклей, на память. Или впарь кому-нибудь, – хмыкнул меняла. –
Валютчик вернулся на рабочую точку, а Невский, немного постояв в нерешительности возле ларька, вдруг поймал себя на том, что жутко голоден. Похмелье ушло, уступив место волчьему аппетиту. Влад подошел к первой попавшейся на глаза палатке, торгующей съестным, купил три горячих пирожка с мясом, взял бутылку лимонада, снова сел на скамейку и стал обдумывать свое положение, с жадностью поглощая еду. Странное дело, но ни материться, ни рычать от обиды, ни бить морду кому бы то ни было – кроме Карапетяна! – уже абсолютно не хотелось. Просто Невскому вдруг все вокруг стало безразлично. Потеряв последнюю надежду выкарабкаться из этой «черной дыры», он неожиданно успокоился. Влад даже улыбнулся. Как сказал кто-то из великих: «В том, что с нами происходит, виноваты лишь мы сами. Даже если объективно и фактически мы не виноваты». Толково подмечено. Остается только добавить сакраментальное: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». М-да. Похоже, судьба не оставила ему выбора...
Съев пирожки с непонятной начинкой и выпив лимонад, Влад вышел на Садовую, сел на трамвай и доехал до Варшавского вокзала, откуда отправлялись поезда в Ригу. Пересчитал оставшиеся в бумажнике деньги, спросил в кассе, сколько стоит самый дешевый билет. Общих вагонов в фирменном экспрессе «Балтика» не было в принципе. Только СВ, купе и плацкарт. На плацкарт хватало. Даже оставалось семь рублей с копейками. До десяти вечера в самый раз. Перекусить разок-другой, что еще надо? Невский купил билет и вышел в город. Шумно, на секунду опустив и вновь подняв веки. Ну, вот и все. Конец питерской одиссее. Видать, Невскому на роду было написано жить с прибалтийскими «Гансами»...
Куда податься и что делать в оставшиеся до отправления поезда несколько часов, вопроса не возникло. Нужно обязательно зайти в клуб к Роеву. Попрощаться с тренером и пацанами. Качнуть «железо», потом посидеть в парилке, расслабиться. После дичайшего напряжения последних суток и безумной пьянки тренированные мышцы Невского настойчиво требовали нагрузки, а расшатанные нервы – отдыха.
Тренерская оказалась закрытой. Никого из знакомых в клубе тоже не было. Потренировавшись около часа и спустив семь потов – сказывалась вчерашняя попойка, – Влад собирался уже нырнуть в парную, как тут в раздевалке появился Индеец. Судя по тому, что Антоха был жив-здоров, не считая легкой ссадины на виске, «стрелка» с залетными бандюгами закончилась в пользу бригады Чалого.
– Не быть тебе коммунистом, – пошутил Невский, напомнив Антохе высказанную им по телефону просьбу.
– А-а, уроды, – отмахнулся Индеец. – Бакланили не по-детски, пальцы веером, а как до реального разбора дошло, так сразу и обосрались! Ну... почти сразу, – уточнил бывший морпех и потер саднящую царапину. – Сам-то как? Угомонился?
– Скорее, угомонили, – и Влад рассказал о Карапетяне, о вчерашней пьянке, об угнанной со всем барахлом машине, о встрече с Юлей и о визите к меняле.
– Круто ты попал. Хаты нет. Колес нет. Бабок нет. Биксы тоже нет. Что думаешь теперь делать? – спросил Индеец и прищурился.
– А что я могу делать? – фыркнул Невский. – Вариант только один. Я уже и билет купил. Через два часа поезд.
– Сбежать легче всего. А ну, покажи-ка баксы, – потребовал Антон. Влад сунул в протянутую руку пачку фальшивок. Внимательно изучив купюры, Индеец молча убрал их в карман. И сказал, глядя на Невского из-под бровей:
– Короче. Слушай сюда, Рэмбо. Я знаю на Апрашке барыгу, который возьмет качественную макулатуру по курсу пять к одному. Завтра вечером получишь восемьсот «гринов», уже самых настоящих. Думаю, ради такой суммы стоит сутки подождать с отъездом? Ночевать есть где? Так я и думал. Ладно, не ссы. Определю тебя на хату. Есть у меня дежурная нора. Комната в коммуналке, на Васильевском. На всякий случай держу, мало ли что. При нашей работе без запасного аэродрома нельзя. Ну что, согласен?
– Восемьсот баксов на дороге не валяются, – улыбнулся Невский. – Спасибо, старик. С меня причитается.
– Не последний день живем. Сочтемся. Тогда, значит, добазарились, – Антоха хлопнул Влада по плечу. – Я сегодня долго тренироваться буду, прошлый раз пропустил. Так что успеешь. Слетай на вокзал, сдай билет и возвращайся. Поедем, определю тебя на хату. До завтра перекантуешься, а там видно будет. Утро вечера мудренее.
Часть вторая
МЫ БАНДИТО, ГАНГСТЕРИТО...
Глава шестая
ЗНОЙНАЯ ЖЕНЩИНА, МЕЧТА БАНДИТА
Парадный подъезд некогда роскошного пятиэтажного дома в стиле модерн, расположенного в квартале от пересечения Десятой линии и Среднего проспекта, оказался таким же загаженным, как и большинство его дореволюционных собратьев в исторической части Васильевского острова. Из каждого угла нестерпимо воняло, потемневшая лепнина на потолке обвалилась, ступеньки протерлись – и только витые дубовые перила, отполированные до блеска тысячами ладоней, хотя и пострадали от процарапанных на них «автографов», каким-то чудом сохранились почти в первозданном виде. Как напоминание о былом великолепии великого города. Крепкое, как камень, дерево оказалось не по зубам даже вандалам.
– Нам на самый верх, – обернулся к Невскому бодро поднимающийся впереди Индеец. Лифта в подъезде не было. – Я эту хату случайно надыбал. Там раньше дед один жил, ветеран. Типа, дальний родственник. Учти, Рэмбо: о норе ни Чалый, ни пацаны не знают! Так что, если вдруг... возникнут вопросы, скажешь: комнату снял сам! Яволь?
– Само собой, – равнодушно отозвался Влад. – Только вряд ли это кому-нибудь будет интересно. До утра...
Париться в чужом клоповнике, в окружении чужих людей он собирался максимум сутки. До сих пор, не считая двух лет в армии, жившему в относительном комфорте Невскому никогда не выпадало сомнительного удовольствия обитать под одной крышей с какими бы то ни было соседями. Более того: подобное «счастье» обошло стороной всех без исключения его друзей, знакомых и родственников. Так что сегодняшний визит в коммуналку казался Владу почти экзотикой. В том, что в таком «муравьином» соседстве нескольких семей есть своя «прелесть», Невский не сомневался. Ведь одно дело, когда чужие друг другу люди обитают вместе под крышей общаги или казармы, не слишком тяготясь казенной обстановкой и не слишком трепетно относясь к ней, ибо заранее знают, что в назначенный срок все они покинут кратковременный гадюшник и вернутся в чистенькие родные квартиры. И совсем другое – когда люди вынуждены долгими десятилетиями, а порой и всю жизнь, от рождения до смерти, не только существовать бок о бок с не всегда приятными людьми, у каждого из которых свои привычки и тараканы в голове, но и пользоваться с ними одной кухней, одной ванной и одним сортиром. Тот еще кайф. Не поймешь, пока на собственной шкуре не испытаешь. Варварское изобретение коммуняк. Нигде в мире нет ничего похожего.