Культурология

Розин Вадим Маркович

Рывкина отмечает, что при решении конкретных вопросов, касающихся еврейской жизни, широко используется понятие «еврейская община». К ней организаторы еврейских школ, больниц, других благотворительных и религиозных акций относят евреев, которые принимают участие в работе таких организаций, как синагоги, школы, университеты, а также тех, кто получает ту или иную благотворительную помощь [147. С. 176].

Что из этого следует? А то, что во-первых, евреи могут претендовать, как и любые другие «нетитульные народы» (немцы, цыгане, греки и т.д.) на «национально-культурную автономию», во-вторых, что эти претензии опираются не столько на реальную национальную жизнь, традиции и общность, сколько на умственные (идеологические)

соображения типа: «я еврей, следовательно, должен знать свой язык, культуру, историю, придерживаться еврейских обычаев», в-третьих, очевидны «ножницы» между традиционно-религиозной, произраильской ориентацией еврейского национального движения и неопределенной или даже, может быть, пророссийской ориентацией большинства евреев в России. Интересен ответ, данный российскими евреями на вопрос «Как вы считаете, евреи, проживающие в России, должны уехать в Израиль или должны остаться?» Значительная часть респондентов (42%) ответили, что евреи должны жить в России, сохраняя свою национальную специфику [147. С. 189].

Особенность Московской национальной еврейской школы. Созданию школы в 1991 г. предшествовала поездка группы московских детей в Израиль. Поездка случайно совпала с началом там войны, поэтому группу предложили срочно эвакуировать, но дети во главе с будущим директором будущей школы решили поддержать «своих» и остались до конца туристического срока. Тогда же, воодушевленные всем увиденным, впервые по-настоящему ощутив себя евреями, дети и педагоги решили, что по возвращении в Москву они создадут еврейскую национальную школу, и создали ее на волне реформы образования и нового Закона об образовании, предоставившего школам широкую свободу.

Но вот что важно. Целью новой школы была объявлена подготовка образованных евреев, знающих еврейский язык (иврит), еврейскую историю, традиции и религию. В концепции этой школы, принятой несколько лет тому назад, записано:

«Цель школы — дать детям еврейское образование...

Школа ставит своей целью получение детьми еврейского образования, сочетающего в себе приобщение к еврейским ценностям и традиции с высоким уровнем общего образования...

Полученное еврейское образование ориентирует выпускника школы:

• на традиционный еврейский образ жизни, основанный на Торе и заповедях;

• на создание гармоничной еврейской семьи... позволяет ученику школы:

• быть конкурентоспособным для поступления в высшие учебные заведения, а также для продолжения обучения в существующей структуре еврейского образования в России и за рубежом...

• адекватно ориентироваться в условиях диалога культур». Чтобы реализовать эти установки, в школу принимают только

еврейских детей, все педагоги являются евреями, по субботам не учатся, в школе создан кабинет традиций (фактически выполняющий функцию синагоги), наряду с хорошей общей подготовкой (все выпускники школы поступают в вузы) основательно преподаются иврит, еврейская история и обычаи. Образ еврея заимствовался из традиционного представления о еврейской культуре: еврей — это человек верующий (соблюдающий Тору) и придерживающийся еврейских традиций (поэтому, например, в школьной столовой кошерная пища, старшеклассники носят «кипу», а девочки — удлиненные темные юбки, школа отмечает основные еврейские праздники и т.д.).

Кажется, все прекрасно, но сегодня школьный коллектив был вынужден признать наличие ряда непростых проблем. Пока в начале 1990-х гг. довольно много детей уезжали с родителями в Израиль, в США или в ФРГ, не вставал вопрос о дальнейшей судьбе выпускников и их отношении не только к своей «исторической родине», а к настоящей их родине — России. Но вот в последние годы волна отъезжающих спала, оставшиеся евреи, как показывают социологические исследования, связывают свое будущее в основном с Россией, но оказалось, что многие дети в еврейской национальной школе Россию своей родиной не считают.

Как ни странно, на самом последнем месте по интересам у детей находятся дисциплины «еврейского цикла» (иврит, еврейская история, еврейская религия и обычаи), что подтвердили проведенные в школе анкетные опросы. На первое же место вышло изучение иностранных языков, математики, информатики. Дети рассматривают еврейскую религию и историю только как учебные дисциплины, не имеющие прямого отношения к современной жизни. Встал также вопрос, в какой мере погружение в традиционную еврейскую культуру необходимо выпускнику, чтобы жить в современной России, или напротив, оно еще больше сделает еврея «белой вороной». На что должен быть ориентирован выпускник еврейской национальной школы: покинуть Россию или жить в ней, быть полноценным россиянином, активно участвовать в решении многочисленных проблем, стоящих перед современной Россией? На уже упомянутом семинаре в Иерусалиме доминировал, как его называет израильский социолог X . Ротман, «идеологический подход»: большинство педагогов считало своей задачей воспитание у учеников гордости прежде всего за еврейскую родину и народ, а что касается его нееврейского окружения — то подразумевался лишь диалог.

«Для педагогов, — пишет Ротман, — очень важно, чтобы выпускник еврейской школы осознавал себя частью еврейского народа, чтобы его национальное самосознание наполнилось позитивным содержанием. Поэтому персонифицированному идеалу выпускника еврейской школы присущи такие качества, как гордость своим еврейством и преданность ему, стремление продолжать еврейскую традицию, желание и способность передать ее следующему поколению, глубокая историческая память... спор велся лишь о том, насколько глубоко идеальный ученик еврейской школы должен воспринять дух и культуру страны проживания (обратите внимание: не своей родины, например России, а "страны проживания". — В.Р.). Надо ли стремиться к подлинному взаимодействию еврейской и нееврейской культур или следует ограничиться широкими "добрососедскими" отношениями, не выходя из своего национального дома?.. Диалог и свободный выбор — вот ключевые слова, определяющие отношение учителей еврейских школ к проблеме контактов с нееврейским окружением, и это отношение, безусловно, отразится на педагогическом идеале еврейского образования в СНГ» [146].

К этой проблеме примыкает и другая, не менее важная: что такое вообще «российский еврей»? Или это еврей, только живущий в России, а в культурном отношении «инородец», как сегодня определяют евреев левые и националисты, или полноценный россиянин, в жилах которого течет еврейская кровь (стопроцентная или разбавленная) подобно тому, как в жилах каждого русского, «если его хорошенько поскрести», кроме русской течет и иная кровь — татарская, польская, удмуртская, еврейская и т.д. Обсуждая вопрос о еврейской идентификации, А. Штайнзальц пишет:

«У еврейского народа в его современном состоянии нет общей страны проживания; его коренной язык для значительной части народа — язык культуры, но не живой, современный язык общения; с отходом евреев от религии исчезает даже культурная общность, поскольку еврейская культура является общей для народа только благодаря выраженной в ней религиозной основе» [176. С. 39]. X . Ротман подтверждает эту мысль, констатируя, что евреи, проживающие в СНГ, не ориентированы на религию, ни даже особенно на Израиль. «Педагогический идеал еврейской школы в СНГ, — пишет она, — не включает воспитания любви к Богу и насаждения религиозной веры... никто из учителей не придал важности принадлежности ученика тому или иному из существующих на западе и в Израиле общественно-политических или религиозных течений — только еврейству в целом» [146].