Культы генокрадов
Шрифт:
Рокот турбин «Валькирии» изменил тональность: машина замедлилась и повисла над землей. В десантном отсеке вспыхнули зелёные огни, хвостовой люк откинулся с шипением гидравлики. Внутрь ворвался ледяной ветер, навстречу ему рядами по трое шагнули бойцы. Они занимали позиции для выброски, протаскивая металлические петли на концах своих тросов по верхнему поручню.
Крест, стоявший в четвёртом и последнем ряду, посмотрел на громадную дугу храмового купола. Облепленную сажей стеклянную крышу колоссального здания укрепляли железные полосы, которые выглядели почти
«Его возвели культисты? — задумался капитан. — Или они просто извратили нечто, построенное до них?»
С гулким двойным вздохом «Валькирия» выпустила ракеты. Они унеслись к храму, расчерчивая грязное небо белыми инверсионными следами. Миг спустя в куполе вспыхнуло адское пламя, его вершина раскололась и спираль разлетелась на куски.
— Начинаем высадку, — объявил пилот.
Лампы в отсеке загорелись красным, самолёт подобно нетерпеливому хищнику рванулся к проделанной им рваной ране в теле храма. Первая шеренга Отпрысков Темпестус выпрыгнула из люка, хотя в бреши ещё пылал яростный огонь.
Отголоски громоподобного взрыва раскатились по всему зданию. Услышав их, Ксифаули подняла голову. Вверху бушевало пламя, на скрученную пирамиду под куполом сыпались оплавленные обломки металла и стекла. Вырванная из псионических объятий Спирального Отца, магус отшатнулась в омерзении.
— Гелика Веритас потеряна, — простонала она.
Один из осколков полоснул её по щеке, рассекая и опаляя плоть. Придя в себя от боли, женщина подняла телекинетический щит и укрылась от острых, как бритва, горящих градин. Глаза магуса вспыхнули — её повелитель взглянул ими на разорение.
— Еретики пришли за мной! — взревел Спиральный Отец из глотки Ксифаули.
Темные силуэты скользнули в пробитый купол на тросах, выпуская стрелы лазерного огня. Сердце женщины заколотилось в ритме солдатского барабана — она пыталась удержать в себе негодующий дух господина. Потом Он исчез, но его дары остались, и психическая мощь магуса возросла.
— Так пылает Спираль! — пропела она, воспаряя над вершиной пирамиды с раскинутыми руками и воздетым посохом. Сбросив отказывающий щит, Ксифаули произнесла мантру обмана и окружила себя мириадом зеркальных образов, иллюзий, что оберегали её от шквала жгучих лазразрядов.
Бормоча благословения, она сосредоточилась на группе аколитов, которые бежали с нижних уровней. Шёпот магуса перешел в визг, и воины завыли от наслаждения: их мышцы вздулись, черпая неестественную силу из её молитв. Глаза бойцов засияли фиолетовым светом, и они ринулись вверх по пирамиде, стреляя на ходу, но ни вера, ни оружие не могли противостоять гибельному мастерству захватчиков. Хотя враги спускались быстро и держали лазвинтовки одной рукой, их удивительно меткие очереди сражали культистов во множестве.
Зарычав, Ксифаули ментально атаковала подобравшихся к ней солдат. Её первая
Двое уцелевших неприятелей приземлились на вершину пирамиды и отстегнули тросы. С безупречной синхронностью они бросили гранаты в толпу внизу, развернулись и атаковали магуса, накрывая мириад её отражений лазерным огнём. Разряд опалил ей ляжку, другой насквозь пробил бедро, и всё тело сотрясли аккорды мучительной боли.
— Как внутри, так и снаружи, — нараспев произнесла женщина, принимая страдание и используя его для ответного удара. Она впилась разумом в мысли ближайшего врага, выискивая слабые места. Его личность оказалась железной стеной, лишенной зацепов из сомнений или пороков, поэтому магус вмешалась в двигательные функции солдата. Невольно дернувшись, он застрелил своего товарища. Когда тот рухнул, добыча сумела вырваться и посмотрела прямо на Ксифаули. Женщина с ужасом поняла, что потратила слишком много сил и её иллюзия развеялась. Быстро прошипев новое заклятье, она раскрутила посох перед собой и вызвала из его центра новый щит. Это усилие едва не прикончило магуса, но лазерная очередь бессильно разбилась о преграду. Посох раскалился докрасна, однако Ксифаули сдержала вопль.
— Боль — заблуждение плоти! — провозгласила она с опалёнными ладонями.
Гневно вереща, последние из благословленных ею аколитов взмыли на вершину конуса и бросились на мучителя женщины. Пока они повергали недруга когтём и клинком, магус упала наземь и безвольно повалилась возле родичей. Почти теряя сознание, она перекатилась на спину и заметила, что в храм спускаются ещё трое ненавистных солдат.
— Прости меня, Отец, — прошептала Ксифаули, видя, что враги истребляют её верующих.
Услышав, как разворачиваются золотые завитки Недремлющих Врат, магус обернулась. Вершина пирамиды раскрылась, обнажив тёмный проход в центре. Сердце женщины вновь яростно забилось, ускоряясь в ритме приближающихся шагов её яростного бога.
«Он прервал ритуал Обуздания, — осознала Ксифаули. — Если Узнику суждено вырваться из-под Шпилей, да будет так».
— Вот эта ещё жива, сэр, — заявил солдат в шлем-маске, глядя на неё. Другой мужчина, возникший рядом с ним, изучил магуса бледными глазами и направил плазменный пистолет ей в голову.
— Где твой хозяин, вырожденка? — Голос человека был таким же пустым, как и его взгляд.
— Я приду, посторонний, — пообещал Спиральный Отец голосом Ксифаули. — Я пожру твою душу.
Жгучий сгусток плазмы заставил замолчать обоих.
Крест добрался до пирамиды последним. Когда он высвободился из страховочных ремней, Трухильо и выжившие бойцы уже окружили вершину защитным кольцом. Они посменно палили из хеллганов в культистов, атакующих по винтовому склону конуса. Клавель стоял над трупом женщины в рясе; голова и плечи убитой сгорели дотла.