Кумиры. Тайны гибели.
Шрифт:
Вспоминает друг Харламова Борис Полукаров: «Последний раз я видел Харламова с женой накануне трагедии вечером. Мы встретились в центре Солнечногорска, и Валера попросил посмотреть «Волгу», у него барахлил бензонасос, топливо подтекало. Я быстро исправил поломку. Валера угостил меня пивом, но оно было теплым, я его только пригубил. Они уехали к себе на дачу. Утром мы договорились встретиться в полдевятого, но Харламов вовремя не приехал, и я отправился по рабочим делам в Москву. По дороге заехал к Константину Бескову, позвонил знакомым, а те говорят, что Харламов погиб. Звоню в милицию, а мне дежурный говорит: «Да напились». Но это глупость. В восемь утра он водку никогда не пил. Гнать по трассе они тоже не могли. После первой аварии Ирина боялась скорости. Быстрее, чем шестьдесят-восемьдесят километров,
Уже через час после трагедии весть о ней разнеслась по Москве. А вечером того же дня мировые агентства сообщили: «Как сообщил корреспондент ТАСС, в автокатастрофе под Москвой сегодня утром погиб знаменитый хоккеист Валерий Харламов, тридцати трех лет, и его жена. У них осталось двое маленьких детей — сын и дочь…»
Хоккеисты сборной СССР узнали об этой трагедии в Виннипеге.
Вспоминает В. Фетисов: «Утром включили телевизоры, а там Валеркины портреты. Но тогда никто из нас толком по-английски не понимал. Так и не сообразили, что к чему. Уже потом, когда вышли на улицу и к нам стали подходить незнакомые люди и что-то говорить о Харламове, мы поняли: с Валерой случилась беда. Вечером прилетел наш хоккейный начальник Валентин Сыч и сказал, что Харламов погиб. Мы были в шоке. Все собрались и сначала хотели бросить к черту этот турнир и ехать на похороны. Но потом как-то так получилось, что решили остаться, во что бы то ни стало выиграть Кубок и посвятить победу Харламову. Так в итоге и получилось».
Похороны погибших в автомобильной катастрофе состоялись через несколько дней на Кунцевском кладбище. Проститься с великим хоккеистом пришли тысячи людей. Вскоре после этого ушла из жизни мама Харламова, не сумевшая перенести смерть любимого сына. Что касается невестки, то к ней отношение было однозначным — ее назвали главной виновницей трагедии. Говорят, еще на поминках мама Ирины почувствовала вокруг себя определенный вакуум. Ее сторонились все: и родственники Харламова, и цээсковские начальники. Да и в поминальных речах ощущалась отчужденность. Единственные, кто поддержал тогда Нину Васильевну, были Иосиф Кобзон и адмирал Шашков. Они и потом ей помогут, когда родственники Харламова захотят отлучить ее от внуков. В заключение этой темы добавлю, что в течение некоторого времени какие-то вандалы целенаправленно оскверняли могилу Ирины.
Уже несколько позже люди, знавшие Харламова, стали вспоминать некоторые эпизоды, когда он предчувствовал собственную смерть именно подобным образом. Например, своему отцу он однажды сказал: «Странно, что еще никто из наших хоккеистов не бывал в автокатастрофах». А в июне 1979 года, когда хоронили прославленного спортсмена В. Боброва, Валерий, стоя у его могилы, вдруг произнес: «Как хорошо здесь, на кладбище, тихо, ни забот, ни тревог». И ровно через два года после этого произошла трагедия.
Спустя десять лет после гибели хоккеиста — 26 августа 1991 года — на месте трагедии появился памятный знак — огромная шайба с надписью: «На этом месте закатилась звезда русского хоккея». Этот памятник установили солнечногорские друзья Харламова. Так вышло, но памятник обошелся бесплатно: ни в гранитной мастерской, ни в строительном управлении, где выделяли автокран, денег за работу не взяли. Сказали: «Что ж мы, не люди? Или хоккей не смотрели?» Правда, сначала с установкой вышла промашка — его поставили на противоположной стороне дороги. Но один из гаишников, кто был на месте происшествия, — Виктор Останин — заметил это и попросил переставить. Было холодно, на дворе стоял ноябрь, но справились с этим быстро: первые же водители, которых остановили для помощи, узнав, кому ставится памятник, немедленно согласились помочь. Первое время водители, проезжая мимо этого места, обязательно сигналили. Говорят, теперь это делать перестали.
Р. S. Дети В. Харламова пошли по его стопам — стали спортсменами. Александр играл в хоккейном клубе ЦСКА под отцовским номером «17». Затем уехал в США. Наездами бывал на родине. В один из таких приездов он познакомился со студенткой финансового института Викой. Причем произошло это знакомство почти так же, как и знакомство его родителей, на чьем-то дне рождения. 16 августа 1997 года Александр и Вика поженились.
Бегонита занималась художественной гимнастикой, стала мастером спорта.
ВЗЛЕТЕВШИЕ В НЕБО
Леонард Адамов. Валерий Березин. Михаил Булгаков. Геннадий Красницкий. Елена Мирошина. Евгений Белошейкин
В череде трагических случаев, произошедших в советском спорте, есть несколько похожих — несколько спортсменов покончили с собой.
Леонард Адамов в начале 60-х был широко известным спортсменом. Он выступал за столичный «Спартак» (1959–1962), после чего перешел в минское «Динамо». Там провел семь сезонов. Причем неплохих сезонов: в 65-м он стал финалистом Кубка СССР, сыграл один матч за национальную сборную страны. В 1974 году Адамов стал тренером минского «Динамо». Тренировал бы и дальше, если бы не нелады в семейной жизни. Его жена, бывшая некогда красавицей-блондинкой, в последние годы их совместной жизни подсела на «зеленого змия», из-за чего ее уволили с работы — из престижного КБ, куда муж ее с большим трудом устроил еще в пору своей футбольной играющей славы. Но это было бы полбеды, если бы жена не втягивала в свои попойки и 18-летнюю дочь. Как пишет А. Ткаченко: «Адамчик понимал, что с женой уже не справиться, и больше всего боялся за дочь. Каждый раз, когда он возвращался домой, он осторожно открывал дверь своим ключом и видел с ужасом то компанию жены в диком подпитии, то компанию дочки — покуривающих надменных юношей, не обращающих на него внимания. Адамчик разгонял всех, ставил на рога дом, отвязывался на дочку, на жену, укладывал их спать кое-как, сам на кухне в тоске раздавливал пузырек на ночь и засыпал на кухонном диванчике. Утром он пытался собрать всю семью и вместе провести целый день. Но у всех были уже свои интересы. Он видел, что все уходит из его рук; чем лучше сыграла его команда, тем хуже становились дела семейные. Это было выше его сил, и он срывался сам…»
В день трагедии, совпавшей с 60-летием Октябрьской революции — 7 ноября 1977 года, Адамов приехал домой поздно — был по делам в другом городе. Едва подъехал к дому, сразу понял, что там неладно, — окна во всех комнатах горели, гремела музыка. Адамов в несколько прыжков добежал до своей квартиры. Распахнул дверь и обмер: жена копошилась в кровати с двумя голыми мужиками. В соседней комнате то же самое делала и дочь. Причем, увидев отца, она даже бровью не повела и продолжила свое дело. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения футболиста. Уйдя в большую комнату, где на столе стояли остатки трапезы, он влил в себя целый стакан водки, после чего ударом ноги распахнул окно и, разбежавшись от дальней стены, выпрыгнул с 9-го этажа. Было Адамову 36 лет.
По причине семейных неурядиц в конце 1983 года покончил с собой еще один известный футболист — Валерий Березин. Он играл на позиции центрального нападающего в команде СКА из Ростова-на-Дону и в 1981 году в ее составе стал обладателем Кубка СССР. Потом он играл в «Ростсельмаше», а когда ему стукнуло 30 лет, решил повесить бутсы на гвоздь. Однако жизнь на гражданке не задалась. В конце 1983 года от Березина ушла его жена, и этот разрыв выбил бывшего футболиста из равновесия. Не сумев справиться с депрессией, он покончил с собой: закрылся в своем гараже на берегу Дона, включил зажигание и задохнулся от выхлопных газов собственного автомобиля. Спустя четыре года — 9 июля 1987 года — при трагических обстоятельствах закончится и жизнь родителей Березина: пожилых людей убьют грабители, забравшиеся в их квартиру, чтобы поживиться.
Практически в этом же возрасте свел счеты с жизнью и другой футболист — 33-летний Михаил Булгаков. В конце 60-х он играл в курских «Трудовых резервах» (1968–1969), после чего перешел в столичный «Спартак» (1970–1979). Так же, как и Адамов, он призывался и в ряды национальной сборной, причем неоднократно. Однако в начале 80-х дела у Булгакова не заладились, и из «Спартака» он вынужден был уйти. А 3 августа 1985 года наступила трагическая развязка.
Рассказывает Е. Ловчев: «Однажды я вышел на хоккейную коробку потренироваться, а мне Боря Кох говорит: «Женя, слышал, что Мишка-то натворил. Говорят, вчера из окна выбросился». Я, как был, сразу к Мишкиному дому кинулся. Хожу вокруг, смотрю. Мужик какой-то подошел и сказал, что накануне кто-то с криком: «Простите меня, дочки» — с 11-го этажа прыгнул.