Куница Том 4
Шрифт:
Допустим, в этом есть смысл.
— Вы сказали, что эта… Жанна работает на уголовное управление. Не на ваш отдел.
Филипп кивнул.
— Да, всё верно. И мне ещё предстоит выяснить, использовал Малиновскую её куратор в управлении, или кто-то извне. Я склоняюсь ко второму. Видите ли, средство, которое она принимала, это не только и не столько наркотик, хотя, конечно, в качестве наркотика он применяется.
Всё же Катерина во что-то вляпалась. Даже удивительно. Либо Филипп продолжает вешать мне лапшу на уши.
— Подождите, а
— Она — девочка, попавшая в неприятную историю. Чтобы эта история навсегда осталась только историей, её используют по мере необходимости. А так: дворянка, у которой слишком много свободного времени, и потому она имеет возможность посещать места, где девушкам быть не стоит. Не скажу, что стандартная практика, но…
Он развёл руками. Ладно, допустим.
— А что с наркотиком? Я сам видел, это вещество создаёт связь с иными планами.
— Верно. И я очень надеюсь, что вы, барон, не успели подтянуть свои ресурсы. Уверен, Светлейший князь Волконский одним звонком может завернуть дело и уже через десять минут госпожа Острогова выйдет под вашу или князя опеку. Допускаю даже, что князь сможет обеспечить её безопасность на некоторое время. Однако люди, на которых падает моё подозрение, не оставят это дело так. Сейчас они залягут на дно, затаятся. И нанесут удар именно тогда, когда этого никто не будет ждать. Понимаете?
Я откинулся на спинку стула.
— Видите ли, Филипп. Я всё ещё допускаю вероятность, что произошедшее с Катериной — происки моих и князя Волконского врагов. Не в первый раз, знаете ли.
Статский советник сконфузился, будто вообще не рассматривал подобный сценарий.
— Да, этот момент от меня ускользнул. Что же… Могу предложить такой сценарий: мы заменяем госпожу Острогову моей сотрудницей, которая продолжит изображать заключённую. Острогову же я передам в ваши руки, и вы не обязаны говорить мне, где будете её содержать. Достаточный жест доверия?
Неплохо, как минимум Катя будет в безопасности.
— А вы в это время?
— Найду организаторов, — уверенно заявил Филипп, а затем, будто смутившись, поправился. — Как минимум тех, что находятся здесь, в Москве.
— Слышу неуверенность в голосе, — констатирую.
Статский советник разводит руками.
— Издержки работы. Чтобы переловить всех, надо разматывать цепочку. Здесь, в Москве, да и в других городах только сеть распространения. Изготовление вещества, о котором идёт речь, не скрыть просто так. Это делают где-то в колониях, а вот где именно — загадка.
— То есть, когда вы схватите распространителей…
— Уничтожу, барон. Мы не ловим распространителей, а разу их уничтожаем при обнаружении и идентификации. Если их ловить и заводить дела… — Ржанов развёл руками, намекая на толстые обстоятельства.
Там если не каждый второй, то каждый третий — дворянин. Дорогие наркотики, недоступные простым смертным. И распространяют их не какие-нибудь маргинальные личности с улицы.
— Допустим. Вы уничтожаете распространителей, а через какое-то время появятся новые?
— Конечно. Сами должны понимать, для ритуалов требуются различные вещества. В том числе ограниченные к распространению, да и формально запрещённые, не без этого.
Ага, даже доводилось пользоваться.
— Есть проверенные поставщики, занимающиеся продажей веществ именно с целью использования в алхимии и ритуалистике. Мы не смотрим в их сторону, а они не позволяют себе лишнего.
Естественный механизм регулирования. Запрещённые вещества и ингредиенты запрещены не просто так. В неопытных руках они смертельно опасны, причём не только для непосредственного пользователя, но и для окружающих. Закон писан для слабых и небольших родов. Для князей, бояр и просто богатых дворян (то есть тех, кто-либо сам знает, как правильно обращаться с подобными вещами, либо может позволить себе нанять специалиста) это ограничение — фикция. Механизм не самый надёжный, но в целом рабочий.
— Однако, поскольку эта сфера остаётся вне закона, в ней постоянно происходят перестановки и… убыль по естественным причинам. Места освобождаются, занимаются другими людьми. И торговцы наркотиками постоянно проникают на рынок и нередко продают их под видом ингредиентов для ритуалов. Я и мои коллеги убирают мусор, тех, кто работает не по правилам.
— Какой смысл подставлять Острогову?
Филипп пожал плечами:
— Пока не знаю. Ложный след, возможно. Или хотят похоронить засветившихся продавцов. Когда кто-то слишком примелькался — его убирают либо сдают нам. Часть сети закрывается, открывается новая.
Нда, клоака, ничего не скажешь. Правда, я вообще не помню ничего на эту тему. То есть наркотики были, видал я всякое, но там были безобидные штучки, что могли унести в страну расслабления и спокойствия, снять стресс, помочь забыться, чтобы пережить боль потерь. Ничего из ряда вон. С войной всё разрушилось? Сомнительно, наоборот, этой дряни должно было стать только больше. Тогда что?
— А эта дрянь, что я вычистил из Жанны? Это ведь не просто наркотик, раз имеет такое действие?
Ржанок погрустнел.
— Да, это относительная новинка, появилась почти год назад, но до недавнего времени никаких критических ситуаций не было. Наркотики и вещества вообще, что облегчают связь с потусторонним планом, появлялись и раньше. Однако там был совершенно иной эффект. Магия иного плана вызывала сильные эмоции и ощущения, если вы когда-нибудь…
Статский советник многозначительно промолчал. Я кивнул, подтверждая, что с иными планами взаимодействовал и понимаю, о чём идёт речь.
— Так вот, это вещи, пусть и опасные, но в рамках обыденного. Однако касательно нашей сегодняшней темы, несколько раз вещество вызвало одержимость. И зависимый никак не может на это повлиять, не может остановить процесс. А это, согласитесь, совсем другой разговор.