Купальный вечер
Шрифт:
– Может, оно и так, – согласился один из них и посох вверх поднял.– Оно, твоё окаменение, потому произошло, что ты к стене шагнул, где берданка висит. Поторопился ты, видать, дело не миром, а боем кровавым решить. Правда, оно и понятно, люди тут всякие бродят-ходят.
После слов старца и его жеста почувствовал Пантелеюшка, что не только здоров и силён, даже более чем прежде, но и сердце его какой-то добротой к миру и теплом наполнилось. И до того радостно жить на белом свете стало ему, что он даже, обиду потерял на Дуняшу, которая не только замуж на него идти не согласна, но и
Накормил он странников борщом с мясом кабаньим, лепёшками пресными с вареньем брусничным, о селе своём много доброго рассказал, о делах текучих. Но более всего-то он сам гостей чудных рассказы дивные слушал – о странах дальних и городах, о Господе Боге, что не на облаках восседает, а живёт всегда, повсюду и во всём…
Ещё они поведали ему, что и шестидесяти годков не минует, как пойдёт по России смута великая. Брат на брата войной подымется, силы разные власть и добро господнее делить станут, крови немало по стране прольётся…
В грех люди войдут и Бога чтить перестанут. Кто правый, а кто виноватый, не понятно сделается, потому, как многих бес одолеет. Всё нехорошее оттого случится, что люди иные жить богато пожелают, для того трудов своих не приложивши.
Рассказали они и о том, как на страну нашу нападут фашисты, и люди будут защищать свою Родину всеми силами на всех фронтах, а в тылу будут трудиться днём и ночью для скорого достижения победы над врагом не только старики и женщины, но даже и малые дети. Комсомольск-на-Амуре среди других городов и весей будет не из последних.
А потом многое странного, чудного и тяжелого переживёт Город Юности. Будут и великие подъёмы и падения. Даже наводнение случится великое. Но люди отстоят и город, и два завода, где строились и всегда будут строиться военные и гражданские корабли и самолёты. На помощь Комсомольску и его жителям придёт вся страна.
– Страшно и чудно,– изумился Пантелей.– Неужели всё такое, целиком и полностью приятное, глаза мои посмотрят?
– Да как же ты всё это увидишь,– засмеялся старший странник,– если ты к тому времени помрёшь?
– Хоть и в возрасте солидном уже никак будешь,– пояснил второй,– а погибнешь по несчастному случаю – задавит тебя кедром падающим.
– Что ж поделаешь,– вздохнул Пантелей,– от судьбы не уйдёшь. Готов я к любым случаям. Если уж мне такая судьба мучительная выпадает, то уж пускай так оно и будет, как будет. Чего уж там.
– А ты смерти не опасайся, Пантелей,– успокоил парня третий странник.– Не бойся её по одной простой причине-то. В том она заключатся, что вовсе нет смерти. Никто и ничто, и никогда не умирает. Всегда живёт-поживает. Невозможно ведь нигде и никем не быть. Такого не происходит. Ничего не исчезает, а только заново рождается, но только в другом виде и с иной судьбой.
– На сказку все ваши сообщения похожи, – сказал Пантелей. – Хорошо, чтобы так всё и происходило.
– Мыслями и молитвами своими к Богу чаще обращайся, – дал мудрый совет самый старший, – да книгу книг, Библию, внимательно читай. Там всё сказано.
Поведали они Пантелею чудную сказку про его самого.
Она о том, что он снова родиться человеком в мужском обличии и сюда вернётся, уже в новом столетье. Примется он здесь город возводить.
– Не попомните, отцы святые, меня когда-то не очень добрым словом,– признался Пантелей. – Но нелегко мне, тёмному человеку, поверить в то, что вы говорите тут. Мне вот теперь кажется, что сплю я и во сне вас вижу. Так ли это?
– И жизнь, и сон, и смерть,– заверил самый старший из гостей,– всё одно – явность. Потому то, и считай, как знаешь. Но, если желаешь увидеть себя, в новом рождении, то мы можем это устроить.
– Жутковато,– признался Пантелей,– но, пожалуй, по причине любопытства своего, я хотел бы на такое дело взглянуть.
Извлёк самый младший да юркий гость из своей котомочки зеркало с синеватым стеклом, не малое – не большое, на стол водрузил. На подставочке оно надёжной закреплялось, так что упасть и разбиться никак не имело возможности. Установили его старцы так, чтобы каждый сидящий себя в нём мог разглядеть.
Это сейчас мы никаким телевизорам, компьютерам и смартфонам разным не удивляемся, а тогда всё такое чудом считалось.
Но тут надо прямо сообщить, что волшебные вещицы особенные люди во все времена имели в наличии и пользоваться таковыми умели. Тут уж совсем ни какая не сказка. Вас-то, друзья мои, ничем и никак не удивишь.
Вы со смехом возразите, подумаешь, мол, невидаль какая. Да и, по-любому, у дедов-то этих, примерно, японский портативный телевизор на батарейках имелся. И все чудеса.
Ага, чувствую, посмеялись уже вдоволь. А ведь поспешили-то активно улыбаться. Здесь с моей стороны пояснение доскональное необходимо предоставить.
Зеркало-то у странников этих запросто могло показывать то, что делается в мирах разных. Всё можно было увидеть происходящее, где бы, на каких там самых удалённых от нас-то планетах оно не творилось. Узреть через него даже можно было и страны, нашим глазом совсем не видимые.
Кроме всего прочего, когда имелась охота, запросто немало возможностей наблюдалось по такому зеркалу на прошлое и будущее любого человека взглянуть. До таких вот степеней пока ещё наука наша земная не доросла.
Может быть, и дорастёт, если в мире и на самом деле мир будет, без всяких там распрей. Они человеку-то нормальному не нужны. Только богатеям войны-то и нужны. Им всегда чудится, что мало они ещё богатств для личного пользования у мирных стран и народов отобрали да наворовали.
А наши-то, совремённые телевизоры и прочие устройства, только и демонстрируют новости свои про то, что на Земле-матушке имеется. Не более того. Но редко там покажут-расскажут про что-то и другое. И то ведь, большей частью, сплошные выдумки показывают и, по основе своей, страшные. Не интересно такое для мирных и добрых людей. Детям, мне думается, и подавно многое совсем не стоит наблюдать.