Купание голышом
Шрифт:
1. Она часто пережаривала птицу, особенно цыплят, потому что всю жизнь боялась сальмонеллеза.
2. Ее ночной увлажняющий крем для лица смутно попахивал инсектицидом.
3. Иногда она засыпала во время хоккея, даже плей-офф.
4. Она отказывалась делать Чазу минет, когда он вел машину по федеральной автостраде 95, по Парковой автостраде Солнечного штата и вообще по любой дороге, где максимальная скорость больше пятидесяти миль в час.
5. Она обыгрывала Чаза в теннис, когда на нее находил стих.
6. Она порой «ставила не на место»
7. Она отказалась даже думать о сексе втроем (с Чазом и его парикмахершей).
8. Она раз в неделю посещала кружок книголюбов.
9. У нее больше денег, чем у него.
10. Она чистила зубы пищевой содой вместо зубной пасты…
3
Джордж Торогуд (р. 1950) – американский блюз-рок-гитарист.
«Да ерунда какая», – подумала Джои.
Не может ведь человек ни с того ни с сего прикончить жену потому только, что она ставит на стол совершенно резиновую корнуэльскую курицу.
«Может, у него другая женщина? – подумала Джои. – Но почему он тогда просто не попросил развод?»
У нее не было сил разбираться. Она вышла замуж за никудышного кобеля, который вышвырнул ее за борт во время круиза в честь годовщины свадьбы, и очень скоро она утонет, и ее пожрут акулы. Тут полно здоровенных акул: черноперые акулы, лимонные акулы, акулы-молот, тигровые акулы, акулы-мако и тупорылые акулы…
«Боже, – взмолилась Джои, – не дай им съесть меня до того, как я умру».
Теплое покалывание началось в кончиках пальцев на руках – Джои знала, что руки скоро устанут и будут такими же бесполезными, как ноги. Губы кровоточили от соли, язык распух, как колбаса, веки отекли и покрылись коркой. Но огни Флориды по-прежнему несбыточной мечтой манили всякий раз, когда Джои поднималась на гребень волны.
И Джои боролась, она верила, что у нее все-таки есть крохотный шанс выжить. Если она одолеет Гольфстрим, ей удастся отдохнуть, расслабиться и продержаться до восхода.
На мгновение она забыла про акул, но тут что-то тяжелое и шершавое боднуло ее в левую грудь. Джои замычала, вслепую замолотила кулаками, отбиваясь от этого чего-то, и наконец остатки сил ее покинули.
Теряя сознание, Джои ярко представила, как Чаз трахает блондинку-крупье в их каюте на «Герцогине солнца», после чего идет на корму и расстреливает еще одну, последнюю, корзину мячиков.
«Вот мерзавец!» – подумала Джои.
Экран в ее голове погас.
Два
В душе Чаз Перроне несомненно был мошенником и подонком, но тщательно избегал насилия, подобно старому квакеру. Ни один его знакомый, и даже немногочисленные друзья ни за что бы не подумали, что Чаз способен на убийство. Ча-за и самого, в общем, поражало, что он справился.
Когда прозвенел будильник, Чаз проснулся, полагая, что лишь вообразил себе всю сцену. Потом он перевернулся на другой бок и увидел, что вторая половина постели пуста. Через иллюминатор он разглядел пристань Порт-Эверглейдс и понял, что это не сон. Он явно убил жену.
Чаза ошеломляло собственное
Он ограничил свой утренний туалет легким полосканием горла – от обезумевшего мужа никто не ожидает опрятности.
«Герцогиня солнца» вошла в док, и вскоре Чаза начали допрашивать. Первым пришел заботливый начальник службы безопасности корабля, за ним – пара офицеров береговой охраны с кукольными личиками и, наконец, унылый детектив, посланный шерифом округа Бровард. Тем временем «Герцогиню солнца» прочесали от носа до кормы – вероятно, дабы опровергнуть неловкую гипотезу, что миссис Перроне кувыркается в постели с кем-нибудь из пассажиров или, что хуже, членов экипажа.
– В какое время ваша жена покинула каюту? – спросил детектив.
– В половине четвертого утра, – ответил Чаз.
Он нарочно солгал, чтобы спасатели отправились на другой участок океана. В половине четвертого утра корабль находился примерно в семидесяти милях севернее той точки, где Чаз выкинул жену за борт.
– Говорите, она собиралась «полюбоваться луной»? – уточнил детектив.
– Так она сказала. – Чаз тер глаза, чтобы они покраснели и слезились, как и подобает похмельному и распсиховавшемуся супругу. – Я, видимо, задремал. Когда проснулся, солнце уже встало, корабль входил в порт, а Джои так и не вернулась. Тогда я позвал на помощь.
Детектив, бледный безучастный скандинав, что-то накалякал в блокноте. Указал на два бокала у кровати:
– Она свой не допила.
– Не допила, – тяжело вздохнул Чаз.
– И не взяла с собой. Интересно, почему.
– Мы уже выпили целую бутылку за ужином.
– Да, но все же, – возразил детектив, – большинство женщин, собираясь полюбоваться луной, прихватили бы вино. А некоторые даже прихватили бы мужей.
Чаз тщательно обдумал ответ. Он не ожидал, что его возьмут за яйца в самом начале игры.
– Джои попросила меня выйти к ней на капитанскую палубу, и я пообещал захватить бокалы, – объяснил Чаз. – Но вместо этого я уснул… ладно, вырубился. Мы правда много выпили.
– То есть больше одной бутылки?
– Да.
– Полагаете, ваша жена была пьяна?
Чаз хмуро пожал плечами.
– Вы о чем-нибудь спорили прошлой ночью? – поинтересовался детектив.
– Вовсе нет. – Единственная правда в рассказе Чаза.
– Тогда почему вы не пошли наружу вместе?
– Потому что я сидел на горшке, вот почему. Занимался одним интимным делом. – Чаз попытался покраснеть. – Севиче, которым нас вчера накормили, по вкусу был как кошачья блевотина. Вот я и сказал Джои: «Иди пока одна, я тебя догоню через пару минут».
– И принесете бокалы.
– Точно. А вместо этого мне пришлось лечь, и я вырубился, – ответил Чаз. – Это я во всем виноват.
– В чем виноват? – мягко спросил детектив.
У Чаза на мгновение сперло дыхание.
– В смысле, если с Джои случилось что-то плохое. Мне некого винить, кроме себя.
– Почему?
– Потому что не надо было отпускать ее одну так поздно. Думаете, я не понимаю? Думаете, я не чувствую, что отвечаю за все?
Детектив закрыл блокнот и встал.
– Возможно, ничего с вашей женой не случилось, мистер Перроне. Возможно, она окажется жива и здорова.