Купчиха. Трилогия
Шрифт:
А вот это уже исполнитель.
Виола давно уже сообразила, кто мог хотеть поймать Ульриха. Пряжки с рубинами и фасон сапог подтверждали её догадку. Такие сапоги в Элидиане не носили, а на её родине были популярны у знати. Значит, гремонец из родовитых. Всё тот же дядюшка, который пытался убить Ули год назад: Годфрид Давенеи. Но теперь у него значительно более сложная задача. Законы Гремона в области наследования прав на редкость мутные, но кое-что Вильке было точно известно.
Ули теперь граф и от этого порядок наследования поменялся, перешёл к младшему поколению. Если
Пока Виола раздумывала, двое спустились в подпол. Её догадка подтвердилась: нарядные сапоги действительно принадлежали барону Готфриду Давенеи. Второй же выглядел скорее не как убийца, а как егерь или лесник. На второе похоже больше. Возможно, это как раз его дом и его подпол. Только откуда в окрестностях Балинара леса?
Эти мысли пролетели в голове Виолы быстрее молнии, а затем она состредоточилась на насущном. Главным сейчас было не дать Давенеи заметить тлеющий узелок. Тело Виолы соображало быстрее её самой. Оно дёрнулось и закрыло собой опасную картину раньше, чем голова это осознала. Барон заметил телодвижение девушки, но оценил неправильно.
— Ого, какая самоотверженная малышка! Ули, она готова закрыть тебя своим телом. Надеюсь, она тебе дорога?
— Расплатитесь, вашество, да и забирайте свой товар, — мрачно буркнул тот, кого Вилька посчитала лесником, — Я работу выполнил, требуемое предоставил. Дальше я в этом не участвую.
— А что так? — игривым тоном спросил барон, — Тебе не хочется им отомстить? Поучаствовал бы в допросе и уговорах. Эти двое ведь погубили твоих приятелей, разве не так?
"Лесник" сердито фыркнул.
— Те идиоты мне приятелями не были. Так, случайные знакомые. И мстить за них не собираюсь. Пожалуй, мне этих двоих надо поблагодарить: в результате все денежки идут в мой карман. Так что расплачивайтесь, вашество, да забирайте их отсюда. Нарушать закон, конечно, выгодно, но опасно. Я не хочу влезать в ваши дела больше, чем надо.
— А зря, — зло произнёс Давенеи, — Мог бы ещё заработать. Ну, нет так нет. Получай свою мзду.
Он полез в карман своего камзола, долго в нём копался и наконец вытащил оттуда простой холщовый мешочек, вес и вид которого ясно говорили: он полон золотых монет. Барон поднял его за завязки и потряс. Внутри звякнуло. Лесник протянул руку, но Давенеи убрал мешочек за спину.
— Сначала ответь на пару вопросов, — протянул он презрительно, — Где, говоришь, мои лошади?
"Лесник", видно, решил ответить на все возможные вопросы чохом.
— За домом стеной растёт калина, за ней спрятана левада. Они там пасутся все шесть. Сёдла лежат под лестницей. Ваши слуги умаялись и спят на чердаке, кроме тех двоих, которые с лошадьми. Они выпили настойку, которую вы им оставили.
Ответ удовлетворил барона, потому что мешочек с монетами снова появился на сцене. Готфрид протянул его "леснику" и бросил небрежно:
— Пересчитывать будешь?
— Да уж пересчитаю, вашество, — недовольно буркнул "лесник", — Денежка, она счёт любит.
Он принял мешочек в сложенные ковшиком ладони, затем растянул завязки и сунул руку внутрь.
Виола смотрела на его действия не отрываясь. Она была уверена: Давенеи случайных людей вроде этого "лесника" в живых не оставит. Но как он это сделает? Мужик был выше ростом, шире в плечах и явно лучше владел своим телом. Барон же не производил впечатления сильного и ловкого человека: узкие плечи и отвислое брюшко, с трудом скрываемые кроем камзола, говорили об обратном. Если Давенеи попробует напасть, то даже внезапность ему не слишком поможет.
Но он и не собирался. Стоило "леснику" запустить руку в кошелёк, как его скрутил приступ боли. Мужчина рухнул на пол, продолжая биться в конвульсиях. Через минуту он весь почернел как головешка, а затем стал превращаться в серый пепел.
Вместе с ним сгорел и мешочек для денег. На полу осталась кучка монет и бляшка на цепочке, в центре которой злым огоньком горел винный топаз.
Артефакт, — догадалась Вилька, — старинная хреновина с каким-то злобным и наверняка запрещённым заклинанием. Сам не может, так он древней магией убирает свидетелей.
— Ну вот, — весёлым, беззаботным тоном объявил барон, — Наконец-то мы практически наедине, племянничек. Девчонку твою я не считаю, она так, то ли часть тебя, то ли расходный материал. Но если ты будешь умницей и подпишешь отречение в мою пользу, я её убивать не стану. Запру вас вместе. У меня есть отличный замок на границе, зачарован ещё драконами, оттуда не убежишь. Отпустить не могу, ты, конечно, это понимаешь. Вообще-то нежелательных сидетелей убирают, но я добрый. В память о нашей дружбе я вас даже поженю. Будете жить вместе, долго и счастливо, только подпиши бумаги и принеси мне клятву на крови.
Он нелепо кривлялся, произнося этот бред, поигрывал кинжалом, который достал из-за пояса, всячески пытаясь показать, что его доброта только на словах. Чуть что не так, прирежет в первую очередь девушку. Вилька тем временем крутилась, изображая, что хочет в туалет. На самом деле эти дурацкие телодвижения давали ей возможность глянуть, насколько перетлел узел. Кажется, пора!
Она зашевелила пальцами, давая условный сигнал, но Ули как заворожённый смотрел на дядюшку и не обратил на её действия ни малейщего внимания. Тогда она дёрнулась так, что стукнула его в живот головой, и крикнула:
— Давай, балда!
Ули непроизвольно рванулся и руки его оказались на свободе. В то же мгновение он вспомнил всё, чему его учили четыре года и бросил в Давенеи заклинание.
Но Гремонская знать давно растеряла магические умения, а вот старинные артефакты в каждой мало-мальски родовитой семье накапливались поколениями. Фигуру барона на мгновение скрыла от глаз серебристая сфера, а затем в Ульриха полетело не боевое заклинание, а зачарованный клинок. Только вот на его пути находилась Виола. Она рванулась в сторону, но колдовская сталь не могла промахнуться. Единственное, чего Вилька добилась, это того, что кинжал Давенеи вонзился ей не в сердце, а в плечо. Она закричала от боли.