Купчиха. Трилогия
Шрифт:
Ясно было только одно: если и есть там тайный ход, ведущий за стены, Ули ничего о нём не знает. Располагаться такое сооружение должно где-то в заброшенной, обветшалой части здания. Соваться туда с ребёнком, не имея даже намёка на план, безумие. Ему придётся войти и выйти через главный вход.
Ну и ладно. Завтрашнюю вылазку считаем разведкой. Всё рано при столь скудной информации строить планы бесполезно.
Примерно это он сказал Виоле. Неожиданно она с ним согласилась.
— Не надо торопиться, лучше разузнать всё поточнее. У нас будет всего одна попытка. Я не могу рисковать сыном.
Сказала,
— Знаете, ребята, я на улице лягу. Покараулю лошадей. Пока вроде не холодно, а я люблю свежий воздух.
Сказал так. Но спать не пошёл. Сел рядом с магами за стол и они продолжили обсуждение. Мужчины не ложились до полуночи, крутили ситуацию так и сяк, предлагали планы один другого фантастичнее. Но усталость взяла своё. Первым ушёл к лошадям Тео. Мельхиор вручил ему полезный амулет, который должен был заменить палатку: полог тепла. Затем Ули влез в шатёр, предназначавшийся для них двоих. Граф предпочитал делать это первым: улечься, а потом пусть маг устраивается как хочет.
Мельхиор не торопился: пусть графёнок заснёт. А он прогуляется и проверит, всё ли в порядке. Маг вышел во двор и убедился: Тео весьма уютно устроился на куче песка поросшей ползучими растениями. Промял себе ямку и ему не жёстко, а полог тепла не даёт замёрзнуть. Походя он вычистил заклинанием всю посуду, которую Виола после ужина сложила в конскую поилку, перетащил на сделанный им стол и прикрыл полотенцем. Когда он, гордый собой, собрался уже лечь спать, до его слуха донеслись какие-то странные звуки.
Некоторое время он пытался сообразить, какое животное мгло бы их издавать, потом решил, что в любом случае оно не опасно и двинулся в сторону своей палатки, но, проходя мимо обиталища Виолы, замедлил шаг: звуки доносились оттуда. Никакое это не животное, просто его Вилечка плачет, стараясь, чтобы никто её не услышал.
Он опустился на колени и заполз в палатку. Всё так, как он думал. Бедняжка сидела к нему спиной, завернувшись в одеяло, и тихонько плакала. На его появление никак не отреагировала, видно, не заметила, углублённая в свои невесёлые мысли.
Мало нашлось бы на свете того, что Мельхиор ненавидел больше, чем женский плач. Ненавидел и боялся. Это всегда было оружие направленное против него и вместо жалости оно всегда вызывало злость и раздражение. Но сейчас Мельхиор сам готов был зарыдать вместе с любимой. Перед ним тихо плакало жестокое материнское горе, которое Виола не позволяла себе показывать. Он понял, что она так сидит и плачет уже давно, значит, не может успокоиться несмотря на усталость. Не зная, как помочь, он подвинулся поближе, обнял Виолу за плечи и прижал к себе.
К его удивлению, она не отодвинулась, не попыталась освободиться, а прильнула к нему так, как будто привыкла искать утешения у него на груди. Мужчина чуть склонился и, пристроив свою щёку Виоле на макушку, стал вдыхать аромат её волос, одновременно гладить её по спине и плечам и тихонько приговаривать:
— Спи, моя радость, усни. Не надо плакать, завтра всё изменится, всё будет хорошо. А тебе надо спать, набираться сил. Спи, моя радость, усни. И не плачь.
Он бы спел ей колыбельную, но знал всего лишь три слова и понятия не имел о мелодии, зато его уговоры подействовали как заклинание. Не прошло и пяти минут, как слёзы высохли илицо женщины стало спокойным, хоть и не повеселело. Затем глаза закрылись и Виола заснула, свернувшись калачиком на коленях Мельхиора будто котёнок.
Он уложил её поудобнее, укрыл потеплее, но когда хотел уйти, то увидел, что она, не просыпаясь, высунула руку из-под одеяла и вцепилась в полу его куртки. Ну что ж, если для её спокойствия он должен ночевать рядом, значит, так и будет! Ничего, что все его постельные принадлежности остались в другой палатке. Под пологом тепла им вдвоём будет не холодно. А если завтра кто-то, не будем называть имена, станет возбухать по этому поводу… Мельхиор найдёт слова, чтобы поставить наглеца на место.
Глава 15
Раньше всех проснулся Теодор. Он встал, проверил лошадей, которые мирно паслись у ограды, и отправился к тому месту, где можно было умыться. По дороге решил проверить, как там Вилечка, и заглянул в палатку. То, что он там увидел, удивило и обрадовало. Девочка спала в объятьях Мельхиора.
Всё было более чем пристойно: полностью одетый, хоть и босой маг обнимал кулёк из одеяла, в котором мирно посапывала Виола, прижавшись щекой к его груди, скрытой под жилетом и рубашкой. Идиллическая картина. Если бы Тео застал на месте Мельхиора Ульриха, это бы ему понравилось значительно меньше.
Графёнок как был, так и остался для него грузом, заданием, которое он чуть не провалил. Все его личные качества прошли мимо Тео. Редкостный красавчик? Студент-отличник? Милый, добродушный, искренний парень? Всего этого недостаточно, чтобы Вилечка была с ним счастлива. Отец Эди? Тем более. Если бы был достойным человеком, то за эти годы нашёлся бы и уже занял своё место в семье.
Теодор скрывал от самого себя, что во многом неприятие Ульриха таилось в его глубинной неприязни к сильным мира сего. От них можно брать заказы, на них можно работать, но близкие отношения с такими — увольте! Ни они никогда не будут считать тебя равным и достойным, ни ты их.
Мага же он в душе уже принял в качестве зятя. А что? Взрослый, серьёзный человек, умный, порядочный и Виолу любит. Обычные доводы, которыми оправдывались папаши, сплавившие своих дочерей за дядек намного их старше. Тео инстинктивно чувствовал, что тут есть что-то ещё, что-то сверх привычной картины союза, удачного с точки зрения посторонних. То, что в конце концов сделает его девочку счастливой.
Он не хотел будить Виолу сейчас, хотя ему было, что ей сказать и показать. Он и вскочил в такую рань только потому, что ночью к нему прилетел листочек магической почты с несколькими строчками, начертанными аккуратным почерком его жены. В темноте он не смог прочесть письмо, но одно то, что Регина его написала, говорило само за себя: она уже настолько хорошо себя чувствует, что Лисимах разрешил ей сесть за стол. Именно с этим радостным известием он спешил к дочери, хотел прочитать вместе с ней. Но раз у девочки наконец все начало складываться с Мельхиором, письмо Регины может и подождать. Всё равно там внутри нет ничего действительно важного.