Купчиха
Шрифт:
Свидетельства Ансельма для особого суда Коллегии будет достаточно. Магу вынесут порицание и запретят служить у герцога. Это всё, он в данном случае не считается виноватым. Вот если бы наступили неблагоприятные последствия… Тогда он ответил бы за применение вредного заклинания лично. Сейчас же вся ответственность ложится на того, кто отдавал приказы. Так как герцог не маг, то отделается штрафом, но сумма будет впечатляющей. Двести гитов, триста — как решат судьи.
Да, если в суде утверждать, что действия герцога напугали только что родившую мага женщину, то можно будет говорить о компенсации. Обычно
У Виолы засверкали глазки. Она никогда не проходила мимо возможности получить доход. А стрясти денежки с обидевшего её гада считала просто своей святой обязанностью. Её беспокоила только необходимость явиться на суд. До столовой-то она добралась, а вот выйти их дому пока не сможет. Ансельм её успокоил: он знает одного крючкотовора. Если его нанять за десять процентов от отсуженной компенсации, он выгрызет из герцога максимум. А показания Виолы можно будет записать на кристалл. Если она при этом будет сидеть в кровати и прижимать к груди малыша, денежки, считай, уже у неё в кармане. Мать юного мага с младенцем на руках — от этой картины растают сердца даже у таких жестоких людей, как судьи Коллегии. И ничего противозаконного Ансельм в том не видит, наоборот, сплошное торжество справедливости.
Сидевший рядом Тео прислушался и уверенно поддержал мнение своего дорогого друга. Недавно родившую женщину никто в суд не потащит, а Коллегия всегда славилась тем, что разбирала дела без проволочек. Так что пусть Ансельм тащит сюда своего крючкотовора. Его сейчас больше волнует вопрос: что герцог может сделать Регине? Каковы его права?
— Никаких, — бодро заверил Ансельм, — от слова совсем. Да, у высшей знати дочери находятся под покровительством отца и возвращаются к нему в случае вдовства. Они могут выдать их замуж по своему усмотрению и дочки должны подчиниться. Но только признанные! Регину же отец пока не признал. Быстро это не делается, особенно в случае, если новообретённый ребёнок уже вырос и стал совершеннолетним. Нужно отправлять прошение королю с изложением всех обстоятельств дела, ждать ответа, потом проводить ритуал принятия в род… Вряд ли что-либо из этого списка было выполнено. Герцог привык действовать нахрапом и почему-то уверен, что все должны ему подчиняться.
Виола задумалась, а затем потребовала, чтобы ей объяснили. Если, например, герцог, всё же решит пойти по официальному пути: подаст прошение королю и получит его одобрение, может ли он аннулировать брак Тео и Гины? Или добиться развода на том основании, что дочь не получила одобрения отца?
Ансельм сказал, что не уверен, но брак, заключённый по всем правиласм в храме Доброй матери, зарегистрированный в мэрии и должным образом консуммированный не может разорвать никто на свете, даже король.
На этом месте Тео и Регина опасливо переглянулись. Они ещё не обсуждаи вопрос, должен ли их брак стать настоящим или он всё же фиктивный, только защита женщины от грозящей ей опасности. Выходило так, что фиктивным тут не отделаешься. Ансельм же ничего не заметил, продолжал распускать хвост перед Вилькой, показывая, какой он компетентный.
— Да не станет он ради Дармона ссориться со жрецами наиболее уважаемой из богинь. Не такая уж он величина, как сам себе представляет. Думаю, с герцогом вы легко справитесь. Лично вам. Виола, даже не придётся для этого из дома выходить.
Этими словами он напомнил Вильке про то, что жилище пора менять, и она спросила с невинным видом:
— Знакомый адвокат у вас есть. А специалиста по жилью вы не знаете? Нам это дом не очень удобен, мы хотели бы переехать.
Ансельм замялся.
— Нет, я пока никого такого не знаю. Не успел обрасти связями. Но я спрошу!
Виола махнула рукой.
— Не стоит. Вы уже и так помогли больше, чем кто бы то ни было. Вы всегда желанный гость в нашем доме, Ансельм! Когда я наконец начну вставать и смогу подойти к печке, приезжайте. Я специально для вас что-нибудь испеку. Какие пироги вы любите: сладкие, мясные, рыбные?
Через каких-то двадцать минут они уже перешли на ты и ворковали так, как будто были век знакомы. Затем Виола сказалась уставшей, да и малыш запищал, требуя кормёжку. Она ушла. После этого застолье продолжалось очень недолго. Ансельм в отсутствие своей новой богини заскучал и охотно принял предложение Лисимаха оставить наконец молодожёнов наедине. Оба отправились продолжать застолье в ближайший трактир.
Тео посмотрел на Регину, Регина на Тео… Ни слова не говоря, он обнялись, поцеловались и отправились в спальню. Вопрос был решён раз и навсегда.
* * *
Через два дня герцог вместе со своим магом предстал перед судом Коллегии. Присланный Ансельмом адвокат и впрямь оказался заправским крючкотвором. Герцога приговорили к выплате штрафа аж в пятьсот золотых гитов, мотивируя это тем, что он — не простой обыватель и поэтому должен выступать хранителем законности, а не нарушителем. Виоле же его обязали выплатить рекордную компенсацию: втрое больше, чем сумма штрафа.
На суд в качестве свидетеля явился Лисимах, остальных даже не вызвали. Правда, Виола дала свои показания ровно так, как советовал Ансельм: в кровати и с младенцем на руках, так, чтобы было видно: дитя новорожденное. Их записали на кристалл. Эта запись и явилась причиной того, что герцогу присудили столько выплачивать. Уж больно трогательно выглядела молодая мать.
Но, даже лишившись приличных денег, герцог не успокоился. Он снова явился и на этот раз попал прямо на тех, кого нужно. Только вот сделать ничего не смог.
Конечно, наскандалив в прошлые разы, он не мог рассчитывать на тёплый приём. Поэтому он послал вперёд поверенного, а сам засел в ближайшем трактире ждать результатов визита. Невысокого толстячка-нотариуса впустил в дом Тео. Тот робко спросил, может ли он видеть уважаемую госпожу Регину Бекар.
— Нет, — ответил Теодор, — Таких не держим. Есть госпожа Регина Бенье. Подойдёт?
Поверенный бодро закивал, мол, пусть хоть какая, важно, что Регина. Она. Видимо, пряталась неподалёку, потому что при этих словах с равнодушным видом вплыла в комнату. Тео тут же представил ей посланного от герцога:
— Дорогая, этот господин хочет тебя видеть. Не знаю, правда, зачем.
Регина милостиво улыбнулась и после этого маленький человечек битый час пел, какое счастье ей привалило: герцог Дармон желает признать её своей дочерью, узаконить в правах и дать ей достойного мужа.