Купчино, трилогия
Шрифт:
– Задавай, Серёжа. Постараюсь ответить.
– Правда ли...м-м-м...
– Не мнись и не менжуйся, майор. Излагай чётко, коротко и сжато, как и положено военному человеку.
– Есть - коротко и сжато.... Правда ли, что наш легендарный, прогрессивный и массово-обожаемый Пётр Первый не являлся образцом для подражания - в нравственном и сексуально-бытовом плане?
– Не являлся, - тяжело вздохнула Ольга.
– Причём, совсем. А в некоторые периоды своей жизни (по воспоминаниям современников), связанные с беспробудным пьянством и психическими расстройствами, мог любую и даже любого...э-э-э,...
– Завалить в койку?
– Не обязательно, что и в койку. А просто..., как ты, грубый мужлан, выразился, "завалить". И юную графскую дочку, и приезжую зарубежную оперную певицу, и смазливого адъютанта. Без особой разницы.... Что
– Подожди, подожди, - задумался Сергей.
– Евдокия Лопухина? Имеется в виду первая жена Петра Первого, которую отправили в монастырь, чтобы она не мешала царю ухлёстывать за немкой Анной Монс?
– Она самая.... Евдокия долгие-долгие годы переезжала из одного монастыря в другой, регулярно меняя монастырский быт на тюремный, и обратно. Голодала, болела, подвергалась жестоким пыткам и изощрённым издевательствам. Обвинялась - чёрт знает в чём. А мужчин, которых подозревали в тайном (в монастырских-то условиях), сожительстве с ней, казнили.... Но, в конечном итоге, Евдокия пережила своего знаменитого мужа на целых шесть лет. Уже при Петре Втором была освобождена, вернулась в Санкт-Петербург, вновь начала выезжать в Свет и даже пользовалась при Императорском Дворе (в том числе, и при Анне Иоановне), определённой популярностью.... Но иногда пожилая женщина (благообразная и тихая такая), пропустив лишнюю рюмочку хмельной вишнёвой настойки, начинала делиться воспоминаниями. И тогда, говорят, её слушателей охватывал липкий ужас. А некоторые юные и неподготовленные слушательницы даже в обморок падали. Заметь, Времена тогда были суровыми, и напугать чем-то собеседника было, ой, как не просто.... Отвлеклись мы с тобой, Серёженька. Что же, в конце-то концов, случилось-произошло в нашем купчинском "долгострое"?
– Было отснято уже больше половины запланированных "натуралистических" сцен...
– Порнографических сцен, ты имеешь в виду?
– брезгливо поморщилась Оля.
– Ага, их самых.... И тут Софи Гарднер потребовалась девочка-актриса. Мол, в сценарии была прописана сцена, в которой пьяный в дымину Пётр соблазняет-развращает маленькую внучку какого-то заслуженного князя.... Где мисс Гарднер нашла претендентку на эту малопривлекательную роль? Наш свидетель не знает. Но нашла.... Короче говоря, в импровизированную киностудию пришла женщина (с узкими азиатскими скулами и чёрными-чёрными бездонными глазами), и привела с собой симпатичную девочку семи-восьми лет от роду. А ещё и двух чёрных скотч-терьеров. Софи Гарднер появлению собачек очень обрадовалась, мол: - "Пусть они наблюдают за действом. Пикантная такая деталька. Зрителю обязательно понравится.... А песики не будут лаять? Ах, они не умеют. Просто замечательно. Тогда будем снимать сцену с двух камер сразу. Сама - по такому случаю - встану за штатив...". Итак, владелица кинокомпании, оператор, актёр, женщина с чёрными глазами,
– Подожди, милый. У нас, кажется, гость. Вернее, гостья.
Вдоль набережной, небрежно опираясь на чёрную суковатую палку, неторопливо брела низенькая седовласая старушка, облачённая в старенькую болоньевую куртку и потрёпанные кирзовые сапоги.
– Доброго вечера, молодёжь, - подойдя ближе, приветливо прошамкала старуха.
– И вам, бабушка, всего хорошего.
– А ещё и крепкого здоровья.
– Вежливые какие.... Никто вас здесь не обижает?
– Нет. Спасибо за заботу.
– Ну, и ладно. Пошла я...
Старуха, хрипло вздыхая и болезненно отплёвываясь, уковыляла, уже через полминуты "растаяв" в вязком тёмно-фиолетовом сумраке.
– Странная бабулька, - недоверчиво покачал головой Сергей.
– На ведьму здорово похожая. Именно так их и описывают в умных книжках: слегка горбатая, с длинным крючковатым носом, щедро усыпанном тёмно-сизыми и ярко-багровыми бородавками. И глаза - чёрные и бездонные, словно древние каменные колодцы в знойной сомалийской пустыне.... Извини, на чём я остановился?
– На том, что они начали готовиться к съёмкам.
– Ага. Спасибо за подсказку. Начали, блин горелый, готовиться.... И тут - совершенно неожиданно - что-то произошло. "Киношный" Пётр утверждает, что чёрные лохматые пёсики, вдруг, пропали в неизвестном направлении, а на их месте появились высоченные зубастые монстры с тёмно-багровой кожей и круглыми ярко-жёлтыми глазами. Дальше, как легко догадаться, монстры - ловко, ненавязчиво и практически синхронно - откусили головы Софи Гарднер и кинооператору, а после этого их проглотили. Из обезглавленных тел тут же ударили фонтаны ало-красной крови. Наш актёр-свидетель громко закричал от охватившего его ужаса, упал на пол, заполз под кровать и потерял сознание.... На шум и крики, как я понимаю, сбежались остальные члены киногруппы, увидели кровь и безголовые трупы, а после этого, испугавшись, ударились в бега. Вот, такая история.... Кстати, угадаешь, как покойная мисс Гарднер именовала женщину с чёрными собачками?
– Неужели - "Шуа"?
– Молодец, угадала...
– Ой!
– вскочив с фанерного ящика, вытянула руку Ольга.
– Что это такое?
По камням набережной - в тусклом свете уличного фонаря - зигзагообразно перемещалось что-то угольно-чёрное и чешуйчатое.
– Змея, - выдохнул Сергей.
– Огромная. С тёмно-коричневым наростом-шишкой на хвосте.
Змея, не обращая на людей никакого внимания, ловко перевалила через гранитный парапет и соскользнула в невские воды...
Погрузка была завершена. На борт "Робинзона" проследовали два молодых цыгана - с автоматами Калашникова за плечами.
– Убрать сходни, - негромко скомандовал Иван Феофанович.
– Убрали? Ладно, отходим...
Трудолюбиво затарахтел дизель, яхта - по широкой дуге - начала медленно отходить от берега.
– Что это с тобой, Ванька?
– подозрительно прищурился Бахтало-младший.
– Смурной какой-то. Словно бы в воду опущенный.... Ты же сам придумал - перебросить запасы "дури" на старую баржу. А? Чем-то недоволен?
– Всем я, хозяин, доволен, - одной рукой управляясь со штурвалом, а ладонью другой осторожно поглаживая - под флотским бушлатом - левую половину груди, пробурчал старик.
– Всем.... Просто предчувствия нехорошие одолевают. Суки рваные и приставучие. Словно бы Госпожа смертушка бродит где-то рядом. Или же плавает...
– Э-э, деятель плешивый, прекращай каркать. Трижды сплюнь через левое плечо. И срочно постучи по дереву.
– Не поможет.... А, вот, всё освещение на палубе я бы потушил. Как и прожектор на носу.
– Совсем, Ванька, сбрендил?
– рассердился молодой цыган.
– Сам же говорил, что ночью по Неве можно ходить только с зажжёнными огнями. Чтобы все встречные корабли-баржи нас видели, дабы избежать фатального столкновения.... Да и без прожектора никак нельзя. Чтобы лодку какого-нибудь ночного рыбачка случайно не утопить. На самого рыбака-то, понятное дело, наплевать и растереть. Но уважаемый хозяин "Робинзона", если узнает об этом, может всерьёз обидеться. Мол, подстава имиджу и всё такое прочее.... Ещё по поводу прожектора. Смотри, по речной воде - в светло-жёлтом прожекторном луче - что-то плывёт. Или же кто-то.... Большая змея? А?