Купчино, трилогия
Шрифт:
– Дурацкая, - неопределённо хмыкнул в трубку Сергей.
– Вот и я про то же.... Короче говоря, Карпуку срочно оказали первую медицинскую помощь, а, внимательно выслушав, показали нашему ведомственному психиатру.... Да, очень похоже, что у Ивана Петровича слегка "крыша поехала". После кровавых и малоприятных событий последних дней, я имею в виду. Он даже заявление написал, мол: - "Это майор Яковлев, обидевшись на мои грубые слова, случайно произнесённые в адрес его невесты, науськал местных купчинских монстров выбить мне все зубы...". Блин горелый.
– Это точно...
– Имеешь, майор, что-либо важное сказать? Или же, к примеру, сообщить?
– Так точно.
– Излагай.
– Не будет больше, Павел Андреевич, "расчленёнки" и откушенных голов. По крайней мере, в ближайшее время. Сработала "альтернативка". Подробнее доложусь на днях. Если, понятное дело, поверите.
– Поверю, - пообещал Сомов.
– Как можно не поверить - хорошему человеку? Тем более учитывая тот немаловажный факт, что мы с тобой в Купчино обитаем.... Ещё одно дело. Давай-ка, ты своё заявление о приёме в славные Ряды перепишешь? То бишь, поменяешь дату, к примеру, на десятое ноября? Объясняю текущую ситуацию. Пусть тут всё немного рассосётся, и всякие высокопоставленные проверяющие разъедутся по местам постоянной дислокации. Глядишь, и подполковник Карпук к означенной дате придёт в себя и заберёт дурацкое заявление. Время, как известно, оно лечит. И острые психические расстройства, в том числе.... Да и свадьба же у тебя, Серёжа, запланирована на ближайшее воскресенье. Я уже в наш купчинский ЗАКС и нужную справку о твоей срочной служебной командировке - в установленном порядке - отправил.... А какая свадьба - без лёгкого свадебного путешествия? Тем более что и в средних школах начинаются осенние каникулы. Свозишь свою Олечку в какое-нибудь симпатичное местечко.
– В симпатичное? Не вопрос. Подберу и обязательно свожу...
Над Купчино повисла странная светло-серая (с лёгким сиреневым отливом), предрассветная пелена.
Чем же эта пелена была странной? Своей глухой и абсолютной тишиной: ни единого звука не было слышно в округе. Ни единого...
А ещё все обитатели Купчино крепко и беззаботно спали: мужчины, женщины, подростки, дети, старики и старушки (которым по ночам обычно не спится), коты, кошки, собаки, вороны на крышах, мыши в подвалах и даже рыбки в аквариумах.
Все-все спали. Только в районе "купчинского Колизея" наблюдалось-ощущалось какое-то движение.
Сперва во двор семиэтажного "долгостроя" въехала - совершенно бесшумно - огромная тёмная фура. Потом началась погрузка: два широкоплечих желтоглазых монстра принялись сносить к фуре - из подвального помещения - солидные антикварные сундуки, оббитые чёрными полосами железа, и какие-то длинные предметы, старательно обёрнутые грубой холстиной, а старуха, две женщины и маленькая девчушка - различную мелкую утварь. Затём всё снесённое было оперативно загружено в кузов машины, под брезентовый тент.
– И вы все залезайте под тент, - умело раскуривая мятую "беломорину", велела старуха.
– Я поведу машину. И внучка в кабине устроится. Будет меня разговорами развлекать.
– Хорошо, милая бабуля, - задорно встряхнув косичками, украшенными белыми бантами в крупный тёмно-синий "горох", покладисто согласилась девчушка.
– Буду развлекать. Как скажешь.... А нас никто в пути не остановит?
– Никто. Слава Войпелю...
Эпилог
Вообще-то, шхеры (это такие узкие и извилистые заливы), расположенные в северной части Ладожского озера, являются местом достаточно симпатичным. Но, если честно, только в тёплое летнее время. Или же (чисто на любителя), по поздней весне или ранней осени. А в последних числах октября месяца? Мало, как ни крути, здесь симпатичного: хлипкий северный лес "до нитки" промок под затяжными осенними дождями, берёзы и осины окончательно сбросили свою разноцветную листву, грибов уже нет, кругом сплошные камни и скалы, щедро поросшие буро-серыми лишайниками, а на озере вовсю гуляют мрачные свинцовые волны.
Степан Ильич (сторож на одной из туристических баз), шёл по узкой тропинке к Ладоге: шагал, нёс в правой руке пятнадцатилитровую канистру с бензином и негромко бормотал под нос:
– Ещё полторы недели назад официально закрыли туристический сезон и начали консервацию. То бишь, подготовку к приближающейся зиме. Нет же, приехала странная парочка, мол: - "Только что поженились, "медовый месяц" и всё такое прочее. Пустите, пожалуйста, пожить недельку по двойному тарифу...". Пустил, конечно. По двойному-то тарифу. Как тут откажешь.... А теперь, понимаешь, на рыбалку собрались. Тоже с двойной оплатой, понятное дело. С утра лодку пришлось переворачивать и на воду спускать.... Какая рыбалка - по такой матёрой и ветреной осени? Ох, темнят что-то ребятишки. Темнят.... Нет, девица-то ничего: симпатичная и тихая такая из себя, чем-то на школьную училку похожая. А, вот, её муженёк - тот ещё деятель: здоровенный, широкоплечий, с извилистым тёмно-багровым шрамом на щеке. И глаза у него странные: один блёклый и равнодушный, а второй, наоборот, очень и очень внимательный. Из знаменитой серии: - "Такой убьёт и не поморщится. А если даже и поморщится, то - всё равно - убьёт...". Ухорез несуетливый, короче говоря, вволю погулявший по Белу Свету...
Сторож вышел на старенький деревянный причал, рядом с которым - на серой ладожской воде - размеренно покачивалась длинная пластиковая лодка, оснащённая японским подвесным мотором.
– Опять, Ильич, сам с собой беседы ведёшь?
– приветливо улыбнулся Сергей.
– Веду, конечно. Привычка у меня такая.
– А зачем принёс ещё одну канистру с бензином? Я же при тебе полный бак залил.
– Затем, что так надо, - слегка нахмурившись, пояснил сторож.
– Пойдёте обратно, а тут (тьфу-тьфу-тьфу, конечно), сильный встречный ветер задует. Расход топлива в два раза увеличится.... Нет, за тебя-то, молодчик отвязанный, я не беспокоюсь. Наверняка, из любой передряги выберешься. Из любой.... А, вот, супруга у тебя - нежная очень. О таких всегда беспокоиться надо.
– Спасибо за заботу, - поблагодарила Ольга.
– Не за что, девонька. Не за что.... Давайте-ка, ребятки, забирайтесь в лодку. Рассаживайтесь. Удочки не забудьте. И канистру с бензином держите.... Отвязываю верёвку. Лодку отталкиваю. С Богом...
Сыто взревел мощный японский мотор, и лодка, элегантно развернувшись, отчалила от берега.
Вскоре она вышла из узкого залива непосредственно в Ладогу и устремилась на юго-восток.
Через час с небольшим Сергей, заглушив двигатель, объявил:
– Эхолот показывает, что под нами - солидные глубины, порядка ста семидесяти-восьмидесяти метров.... Достаточно? Или же двухсотметровую глубину, чисто для подстраховки, поищем?
– Никогда не стоит перебарщивать, - посоветовала Оля.
– Вот, держи коробочку.
Коробочка (вернее, шкатулка), была бронзовой, тяжёлой и запертой на ключ, который остался в Питере. А ещё в ней находилась маленькая золотая фигурка, изображавшая очень сердитого и сурового старика.
– Ну, их, куда подальше, все эти древние и загадочные раритеты. Типа - от греха подальше, - усмехнулся Сергей и, коротко размахнувшись, бросил бронзовую коробочку в ладожские воды.
– Бульк, - отправляясь на дно, выдала на прощанье шкатулка.
– Вот и всё. Проехали.... Возвращаемся на турбазу.
– Разве мы не будем рыбу ловить?
– удивилась Ольга.
– Удочки же взяли с собой.
– Рыбачить на Ладоге - в самом-самом конце октября? И на такой приличной глубине? Не смеши меня, пожалуйста.... Тем более что мы с тобой ещё и трети "Камасутры" не изучили - в её практическом применении. Так что, возвращаемся и изучаем на практике. Причём, с прилежанием и не отлынивая.