Купчино, трилогия
Шрифт:
За дверью с табличкой - "Главный инженер", обнаружился уютный кабинет: разномастные книжные шкафы и стеллажи, забитые под самую завязку книгами, картонными папками и рабочими геологическими картами, портрет Джека Лондона на дальней стене, длинный письменный стол, антикварное кресло тиснённой терракотовой кожи. В кабинете приятно пахло дорогим трубочным табаком, а в кожаном кресле располагался, задумчиво дымя фарфоровой трубкой, широкоплечий гражданин лет пятидесяти пяти с внешностью забубённого и отвязанного пирата.
"Тёмно-фиолетовый кривой шрам тянется - по правой щеке - от виска до брутального подбородка. В мочку левого уха вставлена массивная серьга жёлтого металла с весёлым красным
– "Только старенького белого попугая-какаду на левом плече не хватает. И чтобы изредка покрикивал хриплым голосом, мол: - "Пиастры! Пиастры!". Странный дядечка...".
– Новенький?
– браво выпустив в потолок парочку идеальных колец ароматного табачного дыма, спросил "забубённый пират".
– Ну-ну. Давай, салага, сюда документы.... Значится так. Паспорт. Холост. Детей нет. В тюрьме не сидел. Под следствием не состоял. Замечательно.... Школьный аттестат. Куча трояков. Правда, по географии и истории - пятёрки. Неплохо.... Диплом об окончании певекского ПТУ. Специальность - "буровой мастер". Это они, морды, хватили. Чтобы стать настоящим "мастером" надо ни одну сотню километров пробурить в нашей многострадальной матушке-Земле. Так что, Назаров, пока поработаешь помощником бурильщика на Центральном участке, а дальше посмотрим - что да как.... И не спорь, пожалуйста, со мной. Бесполезное, глупое и бесперспективное занятие. Помощником бурильщика. Я сказал....На ССК тебя поставлю. Из Министерства на днях пришла строгая телеграмма, мол: - "Срочно требуется рекорд...".
– Рекорд-то какой?
– не удержался от вопроса Глеб.
– Мировой? Или же просто так, внутреннего российского значения?
– А хрен его знает, - нерешительно почесав в затылке, честно признался главный инженер.
– Не нашего, братец, ума это дело. Ты, главное, рекорд установи, а большие дяди в Москве решат - какой. А тебе-то, не всё ли равно? Главное, чтобы денег заплатили. Желательно, по-взрослому.... Ладно, иди в отдел кадров, оформляйся. А через полтора часа подходи к трансформаторной будке, что расположена правее конторского здания. Познакомлю кое с кем.... Меня, кстати, зовут - "Владимир Ильич". А фамилия - "Вырвиглаз". Ухмыляешься, помбур?
– Дык, оригинальное сочетание.
– Сам знаю, не дурак. Всё, свободен...
В условленное время к трансформаторной будке лихо подкатил видавший виды "Урал" под стареньким брезентовым тентом. Из кабины выбрались Вырвиглаз и низенький человечек среднего возраста, облачённый в засаленный ватник и новенькие кирзовые сапоги.
– Это, Назаров, и есть твой прямой начальник, - небрежно ткнув указательным пальцем в спутника, радостно сообщил Вырвиглаз.
– Он же - наставник и учитель. Он же - бурильщик шестого разряда Саганбариев Александр. Для простоты - Шура Киргиз. Или же - ещё короче - Шурик. А ты при нём будешь состоять помощником бурильщика. Разряда пока только четвёртого. Но, если заслужишь трудом героическим, то обязательно и всенепременно повысим. Если, понятное дело, рутина не заест. Шутка. Ты, братец, Киргиза слушайся, он лишнего не посоветует, а полезному чему - непременно научит....Всё, буровички российские, я поехал. Дела. А вы тут знакомьтесь, общайтесь, обменивайтесь мироощущениями. Завтра, как-никак, уже вдвоём будете работать на Центральном. Так сказать, полноценной буровой сменой.... Ну, всех благ!
Забрался в кабину "Урала", завёл двигатель, газанул и укатил - только чукотская пыль столбом из-под колёс.
Саганбариев ростом был сантиметров на пятнадцать-семнадцать ниже Глеба, но гораздо плотней по комплекции и шире в плечах. А глаза - узкие-узкие, практически как у чистокровных японцев. Выглядел он лет на тридцать
– Шурик, а вы и в самом деле родом из солнечной Киргизии?
– болезненно морщась и осторожно шевеля занемевшими пальцами правой ладони, спросил Назаров.
– Не, совсем я не киргиз, однако, - отрицательно замотал черноволосой головой бурильщик шестого разряда.
– Наоборот, чистокровный бурят из горной Тувы.
– Понятное дело, бывает.... А как попали на снежную Чукотку, если не секрет?
– По семейным обстоятельствам.
– Это как?
– Обыкновенно.... Вот, сколько мне, думаешь, лет? Тридцать пять? Тридцать семь? Не угадал, однако. Пятьдесят третий пошёл. У меня внуков уже трое. А всего на шее, считая престарелых дядюшек и тётушек, сидит более двадцати домочадцев.... На Больной Земле больших денег не заработать, сколько не старайся. Как прокормить такую прорву народа? Поэтому я и тружусь здесь, на Чукотке, а заработанные деньги отсылаю, однако, в Туву.
– Вы - здесь? А вся семья - там?
– непонимающе нахмурился Глеб.
– А как же.... Как часто вы с ними видитесь?
– Один раз в два года приезжаю на побывку, - вымученно улыбнулся Шурик.
– На полтора месяца. Маловато, конечно. Но иначе, блин, никак.... Ничего, Глебчик, прорвёмся. Всё хорошо будет. Всему научим, всё покажем. Поработаем - денег заработаем. Доволен останешься, однако. Устанешь только очень сильно. Но это ничего. Поправимо. Отдохнёшь потом. Восстановишься. Дело молодое...
Начались суровые рабочие будни. Впрочем, производственный график на Центральном участке был достаточно удобным и комфортным: трое суток работаешь двенадцать часов через двенадцать, а потом трое суток отдыхаешь. Времени для восстановления сил вполне хватало. А, вот, для полноценной поездки в Певек, к родителям?
Отработав полный месяц, Назаров решил пойти на небольшую технологическую хитрость - договорился с помбуром-сменщиком о незначительном изменении рабочего графика. То есть, "три через три" были заменены на "шесть через шесть".
Глеб - без перерыва, по-честному - отработал шесть двенадцатичасовых смен, в результате чего в его распоряжении оказалось целых шесть выходных дней.
Но, как назло, случилась фатальная неприятность - в местном лётном отряде неожиданно закончилось горючее, поэтому все вертолётные рейсы до Певека были временно отменены.
И тогда Назаров решил сходить на рыбалку - к реке Паляваам. Мол, чего делать в посёлке целых шесть суток? Не ханку же, в самом деле, употреблять по-чёрному?
Как добраться до Паляваама, Глебу рассказал Шурик:
– До пятнадцатой буровой доедешь на вахтовке. Дальше уже пешком, однако. Дорога там всего одна - поднимается прямо в сопки. По ней выйдешь на перевал. Километров пятнадцать - до перевала.... Раньше-то эта дорога была наезженной, но трясло - лет пять тому назад - землю. Камнями большими её, дорогу, то есть, и завалило местами. А кто чистить будет? Нет желающих. Вот, и забросили дорогу.... На перевале стоит новый дом, рядом с ним церквушка - очень старинная, однако. В том доме живёт молодой бородатый поп, Порфирием кличут. Только печальный очень.... За поповским домом дорога раздваивается. Если пойдёшь по правой, то до реки будет километров двадцать пять. Места там, однако, рыбные, хорошие. По левой - гораздо короче, километров семнадцать. Но тёмное это место. Не любят туда здешние мужики ходить, - Шурик, испуганно оглянувшись на приоткрытую дверь, перешёл на заговорщицкий шёпот: - Говорят, что там, однако, сам Шайтан живёт. Поостерегись, пожалуйста...