Купи фейка!
Шрифт:
Да уж. Магический видоизмененный эльф, который как раз на полную использовал свою силу для полноценного роста и развития – очень подходящий магический источник!
– У меня теперь что, родится маг? – тоненьким голоском спросила фармацевт.
Лекарь кивнул.
– Будете прерывать беременность? – спросил он.
– Нет! – категорично отказалась Инга. – Я не бедная, ребенка прокормлю! К счастью, в нашем обществе матерей-одиночек уже давно не осуждают!
Выйдя из приемной лекаря на улицу, Инга долго смотрела на небо, по
– Как ты думаешь, - спросила она у Аррона, - Артур предполагал, что я могу забеременеть? Именно поэтому он оставил мне все свое имущество?
– Наверное, мог. Но я не думаю, что он это планировал. Во-первых, он не знал, что Эйб – лиссе. Ему никто об этом не сказал, а связать ребенка и мужчину-эльфа он не смог.
– Ты же, небось, сам ему и сказал, что я Эйба купила в Университете!
– Было дело, - согласился Аррон. – Во-вторых, такие мужчины, как Артур, таких вещей не планируют и вообще считают, что это проблемы женщины.
– Какие проблемы? – проворчала Инга. – Нет у меня никаких проблем. У меня есть дом, есть работа и есть вы. Теперь будет ребенок. Надеюсь, девочка, а то что-то у меня в доме мужиков многовато.
Собрав свое семейство в гостиной, Инга объявила, что она ждет ребенка. Мужчины, взволнованные тем, с какой скоростью Инга и Аррон сорвались из лаборатории и куда-то умчались, замерли, пытаясь уложить эту новость у себя в голове. Первым пришел в себя Эйб.
– Ребеночек, ура! – обрадовался он. – Можно, я буду его нянькой? Я песен много знаю, и терпения у меня хватит!
– Это что же мне теперь готовить? – всполошился Фенрок. После отъезда брата он вдохнул с облегчением и даже немного поправился. – Госпожа, уже бежать за солеными огурцами? Что едят беременные женщины?
– А мне что делать? – жалобным тоном спросил Дрок.
– Да все то же, - сказала Инга. – Ничего не изменилось, кроме того, что у меня будет ребенок. Эйб занимается домашними делами, Фенрок – кухней и огородом, Дрок – разносит заказы клиентам, мы с Арроном работаем в лаборатории. Я изучала в Университете физиологию два года! Меня будет тошнить, могут меняться пищевые пристрастия, прыгать настроение. И все!
Инга была такой уверенной только с виду. Вечером, уткнувшись в грудь Эйбу, она ревела и спрашивала:
– А если я не смогу? А вдруг я буду плохой матерью? А вдруг я буду бить своего ребенка мокрым полотенцем? А вдруг он вырастет и будет играть в азартные игры и нигде не работать, как Игнат?
Эйбринейл гладил ее по спине и говорил:
– У вас все получится, госпожа. Все получится. Мы будем рядом. Мы вас не оставим. У нас все получится. А Дрок воспитает из ребенка отличного воина… или воительницу. А Аррон – политика. А Фенрок научит готовить. А я его буду просто любить, и вы будете любить.
– А если явится Артур и заберет его у меня?
– А мы не отдадим.
– Точно?
– Точно, госпожа. Давайте я вам расскажу сказку
Неделю все переваривали новость. Потом начали действовать. Фенрок обошел кухарок-приятельниц (кажется, он был знаком со всеми в городе), получил кучу рекомендаций, часто противоречащих друг другу. Дрок принес целую стопку книг, посвященных беременности. Эйб записался на курсы патронажа при лечебнице. Аррон вел себя как обычно, разве что следил, чтобы Инга работала в лаборатории осторожнее.
Однажды ночью Инга сидела на веранде, покачиваясь на кресле-качалке. Жара в городе стояла такая, что ей пришлось даже отказаться от сна вместе с эльфом. Потное, разгоряченное тело, длинные, согревающие волосы вызывали только отвращение. Днем весь город вымирал, все прятались кто где мог. Ночью хоть как-то можно было дышать и двигаться.
Мужчины ушли на пляж. В обычное время это место принадлежало эльфийской общине, и во время фестивалей там проходили ритуальные омовения в честь очередной древней богини. Сейчас, под давлением общественности, доступом к реке пришлось поделиться. Рабы, конечно же, купались не там, где свободные, и ниже по течению, но удовольствия это не уменьшало.
От собственноручно выращенной коллекции трав пришлось отказаться. После того, как растения, не смотря на все труды неопытных огородников, высохли, Ингины рабы даже смотреть в сторону огорода боялись – вдруг хозяйка снова решит заняться посадочными работами! Поэтому задний дворик всецело принадлежал Инге, она могла побыть там в полном одиночестве, чем и пользовалась, погружаясь в размышления. Ей было о чем подумать.
– Госпожа, - тихий шепот, но фармацевт все равно вздрогнула.
Рядом стоял фей и протягивал стакан с холодным лимонадом. Инга взяла, отпила, повертела его в руке, наслаждаясь звоном кубиков льда.
– Надеюсь, на изобретателя морозильного шкафа снизошли благодати, - с наслаждением она прижала стакан к щеке.
– Денежные благодати на него точно снизошли, - фей оперся о резной столбик, поддерживающий крышу веранды. Лицо его находилось в тени.
– Я думала, ты ушел купаться вместе со всеми?
– Куда же я уйду? Оставить вас одну?
– Да что со мной случится? – удивилась Инга. – Я никогда не была любительницей купаться где-либо, кроме собственной ванны, и только поэтому не хожу на пляж.
Она откинулась на спинку кресла, покачалась, допила лимонад, отставила стакан, сжала в нервном жесте руки.
– Аррон… - начала она, и замолчала.
Он не пошевелился. Инга чувствовала, как его взгляд медленно скользит по ней.
– Аррон… так не может больше продолжаться! – решилась она. – Поговори же со мной!
– О чем? – проговорил он глухо.
– О том, почему я чувствую твое настроение! Почему ты мне снишься! Почему мне неуютно без тебя!
– О том, что я люблю тебя как никогда никого не любил? – спросил Аррон. – Так и есть. Люблю.