Купи фейка!
Шрифт:
– Извини, что я сорвалась. Я так за тебя испугалась!
Он улыбнулся – широкой, счастливой улыбкой.
– Вы меня назвали своим мужчиной, госпожа. Не рабом. Мужчиной.
– А… да? – удивилась Инга. – Не помню.
– Это значит, что вы нас так воспринимаете.
Эйб поставил руки рядом с бедрами Инги, гибко потянулся и прикоснулся своими губами к ее. Девушка отклонила голову, внимательно посмотрела на тело эльфа. Оно было совершенно не таким, как у орков. Не широким, мощным, с рельефными мускулами, с грудью, покрытой жестким волосом, а узким, ладным, гибким. При каждом движении были заметны перекатывающиеся
– Эйб, а внизу у тебя волосы есть? – спросила Инга.
Он развязал полотенчико. Нет, оно не упало вниз, оно медленно поползло, сантиметр за сантиметром открывая интересующее Ингу место.
Волосы там были. Такого же пшеничного цвета, как и на голове. Красивый, аккуратный член уютно устроился среди мягких кудряшек и уже начал твердеть и увеличиваться.
Инга прикоснулась к нему пальцем. Потом, за бедра, притянула Эйба к себе. Уткнулась носом его в пах.
– Удивительно! Ты пахнешь ландышами!
– Да, госпожа. Но вы же уже знаете, что это мой запах.
– Но я как-то даже и не подумала, что ты так пахнешь… везде! А сперма у тебя тоже ландышевая?
Эйб заразительно рассмеялся.
– Нет, самая обычная. Терпкая и белая.
– А мне вдруг захотелось попробовать, - сказала Инга. – Я никогда такого не делала, и вдруг захотелось. А как? Как это сделать?
Смех лиссе изменил тональность. Теперь он вызывал у Инги томление внизу живота.
– Я вас научу, - сказал Эйбринейл. – Только в том случае, если вы научите меня доставлять удовольствие вам.
– По рукам!
Инга приоткрыла рот и лизнула член Эйба. Взяла в рот, пока маленький, не очень твердый, пососала. Прикоснулась языком к головке. Эльф возбуждался очень быстро. Инга вспомнила, как ее ласкали орки и попробовала применить это знание на практике. Подвигала головой туда-сюда – дыхание Эйба прервалось. Обвела языком головку – эльф подался вперед, стремясь глубже проникнуть в ее рот. Поласкала уздечку, погладила и сжала ствол, другой рукой поиграла с яичками. Вынула член изо рта, продолжая ласкать рукой ствол, подула на головку, а другой рукой обвела контуры упругих ягодиц Эйба. Облизывала языком головку члена по кругу, не забывая двигать рукой.
Эльф начал постанывать, тихо, но невероятно возбуждающе. Потом не справился с собой, положил ладони на голову Инги, направляя, подсказывая ритм. Потом испугался своей смелости, спрятал руки за спиной. Потом не выдержал, снова подсказал ей движения, заставляя сосать его быстрее и сильнее. Его яички сжались, затвердели. Эйб резким движением извлек член у нее изо рта и кончил себе в ладонь.
Пахла его сперма все же приятнее, чем орочья. Девушка понюхала, лизнула – терпко, со сладковатым послевкусием. А Эйб вытер ладонь о полотенце и принялся обцеловывать лицо Инги, раздевая ее, поглаживая руками, исследуя, чертя круги и спирали по коже. Пальцы его то едва прикасались, то нажимали, то перебирали кожу, то разглаживали. Он шептал:
– Госпожа, госпожа, моя госпожа, - таким тоном, что Инга изнемогала от страсти.
Медленно, заставляя дрожать от нетерпения, он стянул с нее трусики, поднял юбку, раздвинул бедра.
Ласкал он ее нежно и аккуратно, следя за каждым
Инга кончила так же, как и они занимались любовью – медленно, тягуче, страсть перекатывалась по ее телу, заставляя его дрожать.
Обессилев, она лежала на диване, молча перебирая пряди волос эльфа. Все слова были лишними.
– Наверное, пора вставать, - решила Инга через какое-то время, взглянув на часы. – Скоро большой перерыв закончится, я и так много пропустила.
– Простите, - Эйб помог ей одеться.
Инга улыбнулась, не удержавшись, потрепала его по волосам.
– Мне понравилось. Только больше не нарывайся, хорошо? А то отправлю тебя домой, будешь вместе с орками стены красить.
Аррон встретил ее появление без единого слова, хотя, конечно же, догадался, чем они с Эйбом занимались.
Вечером, вернувшись в номер, Инга заявила, что Эйб отныне спит с ней. В качестве подушки. Засыпая, она гладила его по голове, а эльф шептал про ласковые сны, которые ей обязательно приснятся.
Следующие недели ей было не до секса. Они с Арроном усиленно учились, ходили на дополнительные курсы, фей даже нашел вечерний факультатив по ораторскому искусству и потащил ее туда. Инге казалось, что он старался максимально уменьшить время, которое она проводит с Эйбом, но ночей у нее он отнять не мог. Правда, измученная девушка засыпала даже прежде, чем успевала дослушать сказку про хорошие сны.
Эйбринейл, всегда довольный и радостный как щенок, будил ее каждое утро нежными поцелуями, кормил Аррона и Ингу, прибирал в номере, таскал вещи в прачечную. У Аррона в прическе отросли черные корни, Артур прислал письмо, в котором, «на правах жениха» доложился, что запланированный ремонт они сделали и поинтересовался, не нашли ли Инга «совершенно случайно» себе нового уникального раба. Так как маг не видел Эйба, девушка решила о нем не сообщать. Пусть будет сюрприз!
С Ингой активно знакомились курсанты, удивительно, но среди мужчин она пользовалась популярность не только потому, что являлась владелицей пятерых рабов. Некоторые из специалистов, действительно уникумов в своем деле, были куда богаче ее. Но… она не могла представить ни одного из них у себя в постели. Нещадного ругая себя за то, что рабы окончательно испортили ее вкус, и так она до конца своих дней останется незамужней, Инга сделала несколько попыток завязать более близкие отношения.
Первую попытку испортил Аррон. С непроницаемым лицом он заявил, что, после происшествия с Бертом, он не может отпустить хозяйку в чужой номер одну. Мало ли, вдруг ее там обидят. Фальшиво улыбаясь (в мыслях уже додушивая фея диванной подушкой), Инга выпроводила его из комнаты своего кавалера, но феёк сел в коридоре под дверью. В таких условиях претендент на близость растерялся, смутился, и дальше целомудренного чаепития с несколькими поцелуями, дело у них не пошло. После этого, в своем номере, Инга подняла было подушку, чтобы стукнуть ею Аррона, но он так приподнял бровь, что девушка швырнула ее в угол и отправилась в спальню жаловаться на жизнь эльфу. Он был превосходным утешителем.