Купидон стреляет трижды
Шрифт:
– Слышь, мужик. Вы нам тачку нашу отдайте, мы уйдем, – начала Мара.
– Не заставляйте меня быть плохой, – опять заголосила я. Теперь еще громкости включила. И получаю удовольствие от того, что он закрыл руками уши. Так тебе. Слушай вопль оскорбленной женщины.
– Хорошо. Вы одна можете пройти и посмотреть машину. Только она точно не ваша. У нее другой хозяин. Она не в угоне, – предложил он Кире.
– Еще чего не хватало. Они тебя там убьют. Давай ментов вызовем. Пусть они им все показывают, – заорала опять я. Все это на одной ноте. И так прям
– Вы не могли бы попросить свою подругу помолчать.
– Почему?
– Это же не голос. Это какое-то оружие массового поражения. Мы вам всем все покажем. Заходите.
– Только учтите, что если через двадцать минут мы отсюда не выйдем, то полиция к вам тут же приедет. Тут участок рядом. И нас ждут…
– Я понял. С такими женщинами мы шутить не будем.
– Это кого ты женщиной назвал? – опять возмущенно заголосила я.
Бедный мужик. Он и так отважился к нам выйти. Остальные-то зассали. Так этого храбреца я пытаю своим голосом. Впрочем, поделом ему.
Зашли за ворота. Мара позвонила Петьке на новую симку. Типа мы своих предупредили. Отсчет времени начался. У нас на все про все двадцать минут. Нам показали машину. Кира залезла под капот, с понтом номера сверить на движке. Вытащила телефон, якобы посветить, а на самом деле сфотала номер движка. Вот дело и сделано.
Идем уже назад по гаражу. Кто-то где-то стонет. Да так жалобно.
– Потаскуха. Хоть бы людей постеснялась. Прекрати трахаться, сволочь похотливая! Тут порядочные девушки идут! – заголосила я опять. И опять на таких децибелах, что мама не горюй…
Мужика как ветром сдуло. Ага, не вытерпел моего мелодичного звонкого голоса. То-то же! Знай наших! Дорогу назад мы знали. Вышли за ворота. И я решила напоследок еще поиздеваться.
– Сразу бы так. Сволочи, ………, …………, …………. Долго я кричала за воротами. Нам отвечало только эхо. Матерками…
Отошли от ворот метров на двести.
– Девки, у них там заложник.
– Иришка, да с чего ты взяла?
– Вы стоны разве не слышали?
– Мы подумали, что это кого-то трахают.
– Ты для того, чтоб они успокоились, изобразила возмущение потаскухой?
– Ага. Когда трахают, то стоны ритмичные. А это именно человек стонет, чтоб его услышали. Мы ее последняя надежда.
– Значит, надо звонить ментам. Там ворованные машины. Если там еще и заложник, то мы спасем чью-то жизнь. С этим не шутят. Вдруг ее там пытают или насилуют. Может, она голодная, больная…
Я стала звонить следователю. Объяснила, в чем дело. Он понял меня с полуслова. Спустя двадцать минут гаражи штурмовали крепкие парни в масках и в форме. Из гаража стали выводить по одному бандитов. Того, которого я пытала, вывели последним. Он увидел меня и упал в обморок. Придется ментам его тащить в автозак, а он хряк большой и тяжелый.
– Вы бы скорую вызвали. У него инфаркт, по-моему.
– Да ладно. Нас испугался?
– Не
– А кого? Вас?
– Ну да.
– Девчонки, вы себя в зеркало видели? Кого вы напугать можете? – парни засмеялись.
Не смеялись только азиаты. Они сидели в автозаке с такими выпученными глазами, как будто у них у всех запор одномоментно случился. Я показательно сделала вид, что открываю рот. Они все заткнули уши руками. Дошло наконец-то, что со мной шутки плохи.
Из гаражей вывели двух девушек. Одна была сильно избита. Вторая была посвежее.
– Кто из вас застонал?
– Я. Я Клава.
– Умница, Клава. Ты себя спасла и подругу.
– Она мне не подруга. Я ее не знаю. Ее недавно сюда привезли. А я просто сирену услышала. И очнулась…
– Иришка, ты поняла? Ты теперь у нас будешь сиреной.
– Дошутитесь. Я же опять заорать могу. Глотка у меня луженая, орать я могу долго, как оказалось…
Тут приехала скорая, вызванная ментами. У пациента оказался инфаркт. При смерти мой любимец. Столько от меня вытерпел. Увезла его скорая вместе с ментом. За девушками приехала вторая скорая. Их осмотрели и забрали в больницу. С ними поехал еще один мент в сопровождение.
Людей в форме понаехало немерено. Стали в гаражах все осматривать и протоколировать. Мы оставили свои координаты и смотрели, как слажено работают менты.
– Иришка, он сказал, что у тебя голос, как оружие массового поражение. Как в воду глядел мужик.
– У меня тоже голова как-то ненормально гудит. Как будто ведро на голову одела и по нему кто-то ударил. Теперь все в голове, как сквозь вату слышу, – пожаловалась мне Мара.
– Зато они поняли, что с нами шутки плохи.
И опять из вредности сделала вид, что собираюсь орать. Азиаты все разом закрыли уши руками. Наконец и омоновцы обратили на это внимание.
– А чего это они уши руками закрывают?
– Боятся, что я орать начну.
– Почему?
– Так один не закрыл. Теперь с инфарктом лежит.
– Да ладно?
– Хотите попробовать?
Девки мои разом замотали головами. Они-то уже контужены мной.
– Кто следующий? – ехидно спрашиваю.
– Что-то желающих нет, – отвечают хором омоновцы.
– Вот не знала за собой таланта. Доводить людей до инфаркта…
Омоновцы стояли и смотрели на нас, не веря во всю эту чушь. И тут из кустов кто-то как заголосит. Я испугалась, руками уши зажала. Оказалось, это наши дети сидели в кустах и меня записывали на телефон. Шельмы…
Попросила их удалить записи. Все-таки я там материлась как сапожник. Стыдно мне. Они не хотели удалять. Петька процесс проконтролировал. У некоторых самолично все стер.
Пришла домой. Мама сразу стала задавать вопросы.
– Иришка, как дела?
– Все нормально.
– Нашли ту машину?
– Нашли. Много украденных машин нашли. Их там разбирали на запчасти.
– Бабульки про каких-то девушек говорили…
– Они откуда знают?
– Им мальчишки рассказали.
– Две невольницы освобождены.