Купленная. Доминация
Шрифт:
— Какая печалька. Хотя на душещипательное представление тоже тянет не слабо так. Я почти прослезился. — конечно, она не ожидала услышать со стороны чей-то голос и в особенности голос Кирилла. А зря.
Он вышел из своего укрытия почти сразу же, как только внедорожник Миши выскочил на проезжую часть примыкающей улицы, продолжая набирать скорость уже за пределами просматриваемой локации. Едва ли теперь отвергнутый герой надумает вернуться назад. И даже если и так, при любом раскладе его поезд уже отчалил.
— А тебе не говорили, что подслушивать и за кем-то подсматривать — очень дурной тон. — что ж, пять баллов
— А кидать как минимум двоих парней за день? Боюсь, мне за твоими рекордами никак не угнаться. — он продолжал делать в ее сторону наступательные шаги, но без спешки и явных намеков на страстное желание поскорее до нее добраться и… А вот "и" могут оказаться весьма разнообразными.
— И что ты собираешься с этим делать? — даже в полусумраке плохо освещенного пятачка парковки было видно, как она улыбается без какого-либо намека на страх или чувство приближающейся опасности. Похвально. Красная Шапочка тоже не испугалась большого серого волка, еще и говорящего. Правда, в той истории не повезло больше волку.
— Все зависит от того, как ты себя поведешь в ближайшие минуты.
Надо же. Не озирается, не пятится и не ищет украдкой удобные пути к отступлению или к побегу. Смотрит на него, как ни в чем ни бывало, если не ждет, когда же он сократит между ними последние метры. Он вполне бы мог воспринять ее прямой взгляд и почти расслабленную позу, как некий вызов. Но, скорей всего, она действительно его не боится, а не убегает из чистого любопытства. Можно считать это неплохим плюсом в свою копилку. Значит, он ее заинтересовал и желания избавиться от него, как от Михаила, она пока не испытывала.
— В принципе, я тебя кое в чем даже понимаю. Какой-то он у тебя дерганный. По крайней мере, был. Но в чем я сейчас очень сильно сомневаюсь, так это в том, что ты его бросила из-за несовместимости характеров. Таких обычно не бросают, на таких, наоборот, вешаются пачками. Значит… — он наконец-то остановился перед преспокойно за ним наблюдающей Линой едва не в самый притык, — причина не в нем. Тогда в чем? Или в ком?
И, похоже, от столь осязаемой близости у него нехило так перехватило дух, нервно ухнуло о грудную клетку сердце и под кожей разлилось обжигающим кипятком адреналинового жара. Даже на спине проступила легкая, но весьма ощутимая испарина.
Если бы он верил в ирреальное и потустороннее, точно бы окрестил ее ведьмой.
— Боюсь, тебя это не касается вообще никаким боком. Если я не сказала Мише, с чего мне тебе об этом говорить? Ты ведь никто в этой истории. Пассажир, сошедший на позапрошлой остановке, без имени, биографии и лица.
— Я думал, ты мне дала шанс стать кем-то большим. Обрести форму, запах и вкус. — самое сложное тогда было — контролировать себя. Ведь, по сути, ничто ему сейчас не мешало — ни дотронуться до нее, ни сделать что-то из того, что он так жаждал с ней сделать все это время.
— А ты не думал, что я тебя обнадежила только для того, чтобы ты от нас отстал? Если я порвала со своим парнем прямо на твоих глазах, с чего ты взял, что я тут же начну искать в ком-то утешение? И этим кем-то обязательно должен стать ты?
— Разве надежда в таких случаях не обязана умирать
— Чего не скажешь обо мне. — что не говори, а чертовка из нее еще та. Или это предстоящее расставание придавало ей столько сил? — флиртовать с тем, кого она совершенно не знала, но и не собиралась узнавать в ближайшие пару жизней. Наверное, как раз это и не мешало ей смотреть на него, чуть склонив голову на бок, подобно роковой соблазнительнице с легкой поволокой в слегка прикрытых глаза и не забыв для усиления нужного эффекта как бы невзначай прикусить краешек нижней губы.
Вот и спрашивается, отчего у него на нее так перехватывало дыхалку и сладко ныло в диафрагме и под ширинкой? А теперь еще и в ладонях закручивало пульсирующей спиралью вязкого онемения. Давно бы обхватил ее лицо пальцами, а, еще круче, погрузился бы в атласный шелк ее длинных прядей, сковывая в щадящей клетке своих живых тисков ей голову и любое ответное движение с ее стороны. Как бы она тогда запела, если бы он ей это, конечно же, позволил?
— А ты уверена, что я дам тебе сбежать?
— Так ты собрался удерживать меня тут силой? Только не говори, что ты решился на похищение?
— Честно говоря, такая мысль проскакивала, но, боюсь, в таких вещах у меня совершенно нету опыта, так что я по любому где-нибудь да накосячу. Хотя ты и заслужила хорошей порки за этот вечер, при чем в тройном размере.
Лина изумленно хохотнула и явно не без восхищения над его откровенностью.
— Честно говоря, я даже испытываю некое сожаление, что познакомилась с тобой именно сегодня. Но не думаю, что ты поступил бы иначе, чем Миша. Поэтому, совершать новых ошибок совершенно не тянет.
О чем она вообще говорит? Ни дать, ни взять дворцовые тайны уровня "Бог". В такие моменты во истину сожалеешь, что не знаешь ни человека, ни всех его темных сторон.
— Отчего такое упрямое убеждение, что по-другому и быть не дано? Ты ведь и не пыталась.
— Потому что уже поздно и поезд давно ушел. Но… — она вдруг сделала к нему последний разделявший их полушаг и, что совсем уж неожиданно, коснулась его холодной щеки теплой и очень нежной ладошкой.
Невольно захотелось перехватить ей руку и сжать в своих пальцах, не отнимая от своего лица. Но его будто переклинило. А может это она заколдовала его своими бездонными омутами ведьминских глазищ, затягивая чужой разум на запредельную глубину своего скрытого и, само собой, губительного для любого смельчака забвения. Боже, а чуть дрожащее касание ее мягких пальчиков. Казалось, он ощущал, как от них исходит тончайшее излучение пульсирующей неги, причем не ему принадлежащей. И ее невесомые искры, проникая под кожу, разносились теперь через кровь во все уголки и части оцепеневшего тела мужчины.
И после такого скажите, что она не ведьма?
— У каждого ведь должно быть хоть какое-то подобие на самый ничтожнейший шанс? Чтобы от нас осталось, если бы нас лишили права на надежду? — он так и не понял, она спрашивала или же озвучивала мучавшие ее на тот момент мысли, которые по сути являлись для нее беспощадным утверждением происходящему. А ее глаза в те мгновения… В них действительно дрогнула брильянтовая влага резко подступивших слез, или же ему просто почудилось из-за сильного помутнения в голове?