Куплю невинность
Шрифт:
Так значит, мне лучше послушаться и не раздражать его ещё больше.
Тем временем, дверь беззвучно закрылась.
Ладно. Не буду злить его, ведь я отлично знаю, какой он может быть, когда злой.
Встала, сняла с головы полотенце, промокнула волосы. Сушить не стала, сказал же через пять минут, значит через пять. Переодеваться думаю тоже не нужно. Прочесала волосы пальцами, посмотрела в зеркало в ванной, вроде ничего. Запахнула посильнее халат и пошла к двери. Кинула последний взгляд на маму.
Когда я подошла к той спальне, дверь в неё уже открыта, словно приглашая меня войти. Не стала долго раздумывать, шагнула внутрь, повернулась… Дэвид сидит в кресле, которого раньше тут не было. Оно поставлено так, чтобы человек, в нём сидящий, мог видеть кровать.
— Закрой дверь, Лаура.
Я закрыла дверь.
— Сними халат.
Тут я замешкалась. Не знаю, как быть.
— Ну же, не заставляй меня ждать.
Неторопливо и нехотя я потянула пояс, развязала, но всё ещё не могу распахнуть халат. Что-то останавливает. Не могу решиться.
— Лаура, я теряю терпение, снимай халат, — сказал он ещё не резко, но чувствую, к этому идёт.
Оголила плечо потом другое. Нехотя стягиваю халат по сантиметру отрывая тело. Вот уже открылась полностью грудь, ещё немного и оголятся бёдра.
Дэвид не смотрит, он ждёт. Я уже почти открылась, халат повис задержавшись на запястьях.
— Теперь иди, ляг туда и раздвинь ноги.
— Что! — я быстро натянула халат обратно, — я не буду этого делать.
Запахнула покрепче. Пусть попробует снимет.
— Лаура, скажи я мало тебе дал? Сколько ещё дать, чтобы ты начала делать, так как я прошу?
— Мне ничего от вас не нужно.
— Тем не менее, ты согласилась на нашу сделку и подписала договор. Лаура, как ты видишь, я делаю для тебя всё, даже больше, но совсем не вижу отдачи от тебя. Не заставляй меня думать, что я в тебе ошибся.
— Я не проститутка, чтобы ложиться и раздвигать ноги, — говорю возмущённо.
— Но ведь это я прошу тебя об этом, не кто-то другой. Это я, Лаура. Ты хотела видеть свою мать, я не поленился, поехал за ней лично и привёз её сюда. Разве я не достоин посмотреть на то, как ты ляжешь и раздвинешь ноги.
— Не путайте, это — разные вещи.
— Лаура, я тебе, ты мне… забыла?
— Не забыла, но вы требуете от меня невозможного.
— В чём трудность? Лечь и раздвинуть ноги, это на самом деле очень легко.
— Может быть, вам легко, мне нет. Тем более, когда тут, в этом доме находится моя мать, вы думаете, я вот так по щелчку лягу и расставлю ноги?
Он усмехнулся. Потом ещё раз. Два раза усмехнулся о чем-то задумавшись. Ладонь его легла на подлокотник кресла.
— Нет, я так не думаю Лаура, — встал с кресла, повернулся ко мне и посмотрел черным взглядом, — я уверен.
Он пошел на меня, я попятилась к стене,
— Поверь, мне насрать, что ты там себе вообразила, я хочу, чтобы за мои деньги меня слушались. Если ты не хочешь, чтобы я отмотал всё назад иди Лаура, ложись на кровать и раздвигай ноги, — процедил он сквозь зубы.
Отпустил меня и я как стояла, так и окаменела.
Придётся идти, ложиться и раздвигать ноги.
21
Я пошла к кровати. Зачаровано смотрю на черное бельё, пытаюсь взглядом уцепиться хоть за что-нибудь, что остановит, предотвратит или хоть немного отодвинет во времени моё грядущее унижение.
Как это всё отвратительно. Я не хочу, не хочу…
Но мыли о маме и особенно о папе, заставили сжать руку в кулак… Да какого черта я выделываюсь? Я должна. Пусть смотрит, пусть трахает. Пусть.
Какие вообще могут быть претензии к человеку, который заплатил за свободу моего отца? Сколько можно сопротивляться, Лаура, сколько стоить из себя святошу?
Мысль эта скользнула, холодом остудила мои строптивые порывы и действительно стало легче. Тут разговор вообще не о стыде, который я переживаю, не об унижении, а о спасении семьи. У каждого свой интерес.
Только подумала, отпустила пояс, одним движением скинула халат и повернулась к Девиду.
Смотрит. Сначала холодно, словно не веря в то, что я решилась, потом с довольной усмешкой на губах. Но уже мне всё равно. В другое время только от этой усмешки я сбежала бы, чтобы забыть моменты своего унижения, а сейчас стою.
— Теперь ложись, — сказал, посмотрев мне в глаза.
Я села на край кровати. Не знаю как лучше. Не понимаю что именно. Легла.
Он подошел, встал надо мной. Рассматривает, водит взглядом по телу, а я стараюсь не смотреть.
— Раздвинь ноги.
Руки мои дрогнули, сами потянулись закрываться.
— Убери руки.
Закрыла глаза, выдохнула, и начала медленно раздвигать ноги.
Не смотрю, не хочу видеть что дальше. Не хочу видеть его лицо, взгляд направленный ко мне между ног. Не хочу.
С минуту тишина. Время замерло. Каждая секунда точно час, бесконечно долго, почти не движется.
Вздрогнула, когда почувствовала касание пальцев на внутренней стороне бёдер.
— Не бойся, тебе будет хорошо, — голос Дэвида совсем близко.
Дыхание моё взволнованное, прерывистое. То замирает, то бросается догонять. Дышу коротко и длинно, не могу приспособиться, подстроиться. Пальцы Дэвида скользят по бедрам… возле… но не трогая.
— Ты не хочешь посмотреть, что я буду делать?