Куплю свое счастье
Шрифт:
– Хорошо, Стрелец, ты побудешь с малышкой, надеюсь, справишься?
– Справится, у него целый выводок младших братьев был. – вспоминаю рассказы Павла и невольно улыбаюсь, а потом замечаю пристальный взгляд Романа.
Какой-то… странный взгляд.
– А у вас были братья, сестры? – спрашивает прищуриваясь.
– Почему вы вдруг спрашиваете?
– Так, думаю, откуда у вас такая тяга к детям? Кстати, вы же беременны! Это вообще может быть очень опасно?
И тут я становлюсь точно красной как рак, или вообще, свекла. Чёрт, угораздило же соврать!
Ну, не совсем на земле. А почти в объятиях Вишневского. И не почти.
– Встаем, Ася, осторожнее. Держитесь за меня, так…
– Мама! Мамочка, что случилось?
Вижу бегущую со всех ног Маруську, перепуганную насмерть.
– Что он опять сделал, мам? Вы… вы… дебил, утырок… сво…- моя девочка почти набрасывается на Романа, но я успеваю ее остановить!
– Маруся, спокойно, он мне помогает! Меня сбили.
– Как? Кто? – она видит в стороне Павла, который держит доставщика и велосипед.
– Марусь, ты очень вовремя. Роман отвезет меня в больницу, тебе нужно остаться дома с Алёшкой и Павлом.
– Да, мам, конечно… - моя девочка сначала теряется, но довольно быстро соображает что к чему, - Давай я коляску повезу!
Роман подхватывает меня на руки, я дико тушуюсь, понимая, что мне очень неловко, потому что…
Потому что я чувствую себя некрасивой и неуклюжей. А он наоборот. И красивый и… да-да, «уклюжий» тоже, хотя такого слова и нет.
И еще потому, что он мне нравится. Да, чёрт возьми, этот мужчина мне очень, очень нравится! И мне хочется снова сидеть в его машине, видеть, как его глубоко посаженные темные глаза становятся все ближе, как я ныряю в них и тону, потому что мне сладко и горько одновременно…
– С вами все в порядке, Ася? – у него такой глухой, тихий голос, который царапает что-то внутри, и во мне шевелится что-то обжигающее, струится по венам, снова превращая щеки в маки.
– Все нормально, - хриплю я, и вижу, как он наклоняется ниже к моему уху.
– Ты охренительно краснеешь! – и прижимает еще крепче, а я…
Мне бы надо рассердится, потому что не должна я таять от его слов!
Но я таю!
Я так давно не…
Не таяла…
Наша процессия двигается в сторону дома. Роман несет меня, Маруся катит коляску. Павел так же движется вместе с моим обидчиком, к выходу из парка куда должна подъехать полиция.
– А с полицейскими, наверное, мне надо поговорить?
– Не бойся, Павел решит все вопросы, он у нас парень умный.
Маруська с любопытством смотрит на нас, а мне… мне немного стыдно. Она, по сути, впервые видит меня с мужчиной. Гена не в счет. С ним все было вообще по-другому.
– Мам, тебе больно?
– Да, дочь… ушиб, наверное, сильный.
– Это придурок ей прямо в бок врезался, она упала. Может быть и перелом. – он так спокойно об этом говорит!
– Не каркайте, Роман! Просто ушиб.
– Мам, как же ты теперь?
– Не бойся, все будет хорошо, Марусь, - а у самой черная туча поднимается
– Придется мне взять над твоей мамой шефство.
– В каком смысле? – Маруська задает вопрос, а я смотрю на него удивленно.
– В прямом. Буду вам помогать. Придется, правда, к вам переехать, или вас к себе перевезти.
– К себе это куда? – Маруся! Не дает мне и слова вставить!
– Я живу в загородном поместье, там очень красиво, дом с бассейном и тренажерным залом. Баня отдельно, с комплексом СПА, на территории есть небольшой зоопарк, там косули, кабанчики, птички разные.
– Прекрасная реклама. Но мы и дома справимся, - говорю, понимая, что меня бесит весь этот его снобизм.
– Мам, а можно к нему, а? Мне так хочется… там косули! И бассейн!
– А школа?
– А…у нас карантин! Будет! Точно! Или… я же могу поболеть недельку? Или две?
– Я тебе поболею! Не каркай тоже. Раскаркались!
– В школу можно возить на машине. На самом деле я не так далеко от вас живу, можно доехать за полчаса. А можно перейти в нашу школу. Там небольшие классы по десять человек.
– Учится с мажорами? Не, я не хочу. Тем более мы же в Питер с классом едем!
– Ладно, разберемся, нам сначала надо понять, что с твоей мамой, починить ее, там видно будет.
Весело! Просто без меня - меня женили!
Дома понимаю, что встать на ноги я могу, но идти мне тяжело, болит вся правая часть тела, иду в ванную, задираю свитер и вижу, что на боку и бедре огромный синяк, так страшно выглядит! И мне больно, и себя жалко!
– Ого… хорошо он тебя приложил!
Чёрт, я забыла, что у нас в ванной нет защелки на двери! Мы же живем давно втроем, одни девочки, нам она не нужна, мы и так всегда знаем кто пошел в ванную! А тут…
– Выйди… те… Пожалуйста!
Конечно! Так я и угадала! Он не выходит, прикрывает за собой дверь, шагает ко мне, осматривая мой многострадальный бок.
– Ты еду ребенку приготовила? Инструкции все оставила? Живо в больницу!
– Я… мне переодеться надо. Я еще и вся грязная!
– Переодевайся!
– Выйди!
Роман хмыкает, а потом...
Ох… Прижимает меня к стенке, легонько, стараясь не касаться больных мест.
– Выйду, чуть позже…
– Ты сам сказал, что надо в больницу.
– Надо. И мы поедем. Минут через пять… или десять.
И опять это волшебное покалывание и лава по всему телу. И… его глаза накатывают, воруя всю меня…
Глава 29.
РОМАН.
Целую её, а в голове стучит, что это неправильно, не рационально, не нормально.
В одной части головы. А в другой нашептывают – какая же она нежная, сладкая, милая, совсем не похожа на тех, с которыми ты раньше пытался. Да я, собственно, не особенно и пытался. Брал, что давали, не задумываясь, если хотел. А если не хотел – не брал. Легко прекращал любые отношения, если чувствовал, что меня это напрягает.