Купола в окне
Шрифт:
Говорю:
–Давай молитву читать.
Она сразу согласилась. Начали потихоньку: «Богородице, Дево, радуйся…».
Тут же за домом на той стороне пустыря три луча вспыхнуло. Что уж они там включили – не знаю, но – словно прожекторы в небо, все видно.
Прошли пустырь. Выбрались на трассу. Читаем, вернее поем, «Богородицу». Лучи за домом погасли, зато вдалеке зажглись фары стоящей на обочине машины. Осветили дорогу – каждый камушек виден.
Не заметили, как дома оказались. Дочь – светится
– Мам, Богородица нас до дома проводила…
Пенсия для сына
В нашей районной больнице сказали:
– Всех детей с таким заболеванием, как у Вашего сына, с пенсии сняли. Так что на комиссию можно и не ездить.
Тем не менее, мы собрались в дорогу. Если бы не нужда, не стали бы нищенские копейки собирать, но жить на что-то надо, моей зарплаты не хватает.
Приехали в городскую поликлинику, там врачиха – то же самое:
– Пенсию нынче не дадут. Впрочем, раз приехали, сходите на комиссию.
Унесли документы, приняла секретарша – и в третий раз слышим, что надеяться нам не на что. За окончательным ответом нужно было прийти на следующий день.
На ночлег остановились мы у доброй родственницы, Любы. Пустила нас, хотя к ней в тот день еще одна гостья пожаловала, известная в наших краях ворожея.
Слышала я, как на кухне Люба о нашей нужде ворожее рассказывает. Что та ответила – не знаю, но смотрю, идет Люба воодушевленная и объявляет:
– Вот женщина, которая у меня гостит, согласна вам помочь. Сделает вам заговор на платочки, утром этими платочками лицо оботрете, и пенсия – ваша.
Я отвечаю жестко:
– Люба, колдовство – это грех.
Из Любы будто сразу воздух выпустили, сникла, глаза погасли. Говорит недовольным голосом:
– Я ж вам помочь хотела…
– Люба, – смягчила я голос, – у нас есть средство получше.
– И что же это? – в Любиных глазах – ирония.
– Молитва.
– Какая молитва?!
– Отче наш… – и я прочла молитву до конца, и перекрестилась.
И тут в глазах нашей всегда доброй Любы мелькнул злобный огонек, и она произнесла насмешливо:
– Ну, посмотрим, как вам завтра молитва поможет…
Утром встали мы с сынишкой очень рано, приехали, а на комиссии уже очередь. Сидим, ждем. Я молитвы читаю, все, какие знаю, невыспавшийся сын рядом прикорнул. Сижу, думаю:
– Господи, если нет на то воли Твоей, то и не надо нам этой пенсии, проживем как-нибудь. Обидно, Господи, что колдовка злорадствовать будет. Ну да на все воля Твоя…
Надо ли и говорить, что врачи из комиссии, посовещавшись, «в виде исключения» дали сыну пенсию на год.
…Люба сказала недавно, что креститься собралась… Как-то встретила я и ворожею, на ее шее тоже крест красуется, но вот оставила ли она свое
Символ мира
Дочь семиклассница говорит:
– В школе задали нарисовать эмблему «Символ мира». Что-нибудь такое, что означало бы самое лучшее, самое мирное на Земле…
Стали думать. От чего зависит мирная жизнь? От человека, от его отношения к жизни. Что нарисовать?
Земной шар в человеческих ладонях… Голуби в небе… Солнечный луг, бабочки-ромашки… Ребенок бежит по траве. Мамины руки. А еще лучше – ребенок на руках у мамы…
И вдруг перед глазами – икона. Богородица и Младенец. Я замерла, потрясенная этим открытием. Как все просто! И в то же время – непостижимо. В иконе Богоматери с Ребенком – точка схода земного и небесного. С неё всё начинается, ею заканчивается…
Дочь так и не сказала, что выбрала для рисунка. Да это и не важно. Придет время, и она, очень на это надеюсь, поймет, что лучшего "Символа мира" не найти…
Буханка хлеба
Пришла как-то знакомая, у неё семеро по лавкам, а муж то гуляет, то болеет, и работать некогда. И вечно у них на столе шаром покати. Получит детские, и набирает сладости-вкусности, халву там, рыбу копчёную, и мигом деньги проедают. Снова есть нечего. Тогда мать семейства берёт пару матерчатых сумок и ходит по гостям.
Ко мне пришла. Отдала ей буханку хлеба. Думала, у нас ещё есть. Сели обедать. Хватились, а хлеба нет.
Взялись домочадцы меня ругать на все лады, что последнее отдала, и суп есть не с чем. Опустила я голову и думаю – что же делать?
Слышу через открытую форточку – соседка зовёт. Вышла, а она мне – буханку, горячую!
– Испекла, вот, попробуйте!
Положила я хлеб перед своими на стол – они дар речи потеряли. И не ругали больше, что последнее отдала.
Незнакомый лес
Позже мы пытались понять, как так получилось – шли прямо на восток, оказалось – ушли на юго-запад. Разгадка проста – поднялись на сопку, и двинулись по ее круглому склону, неуклонно забирая вправо, вправо…
Вообще, кто нас дернул идти за грибами вечером, да еще в дождливый день? Хоть бы перекрестились на дорожку… Не успели оглянуться, как оказались в незнакомом лесу. Всегда был знакомый, но – ничегошеньки не узнаем. Новые овраги, поляны с корягами. Дети хнычут:
– Пошли обратно.
Куда – обратно? Стоим на большой круглой поляне и не можем сообразить, с какой стороны на нее вышли. Ведерко с маслятами руку оттягивает. На березах мох – со всех сторон, север-юг не определить. Солнца нет – небо в тучах. Дождик накрапывает. Глухо, тихо. Только комары звенят…