Куратор. Дилогия
Шрифт:
Папаша года, так и не сумев подойти ближе, принялся формировать сферу, то ли планируя раздавить меня в ней, то ли унести с собой. Узнать я этого, к счастью, не успел.
Позади него раздался треск крошащегося кристалла, и на свободу выбралась настоящая фурия. Я даже на мгновение испытал ощущение лёгкого испуга и восхищения.
Тётя, показавшаяся из кристалла, воплощала собой настоящую ярость. Лианы, обвившие её тело, стремительно стали заполнять комнату, атакуя Шипова-старшего.
Даже комнатные растения, находившиеся возле моей
Впрочем, Иван Сергеевич особо не переживал, окружив себя очередной сферой. Правда, теперь она стала почти как у меня: со множеством тонких острых лезвий, что стали стремительно перемещаться, рубя заполонившую комнату растительность в салат.
– Блин, как попкорна-то не хватает, – подняв опрокинутый табурет, я уселся и стал внимательно наблюдать за схваткой. – Как думаете?
Крутанул головой в сторону моих соседей по «комнате». Те что-то неразборчиво замычали. Ну да, трудно говорить, когда у тебя рот закрыт какой-то дрянью.
– Вот и я про тоже. Интересно ведь до жути, – вернулся я к просмотру баталии, происходившей между отцом и тётушкой.
Осознав бесполезность попыток пробиться сквозь щит Шипова, Дарья обвила лианы вокруг моей кровати, не давая сфере отца сжаться. Видимо, на подсознательном уровне я ей всё же доверял, потому что мой покров магию Авиновой не атаковал.
Другой же пучок лиан выбил дверь палаты и исчез в коридоре. Спустя пару мгновений послышался визг сигнализации, а секунд через пять в комнату ворвался медведь.
Казалось бы, в палате негде было развернуться из-за густой растительности, однако Кирилл Григорьевич проскочил сквозь неё, совершенно не повредив, и врезался в барьер, возникший в полуметре от Шипова.
Авинову понадобилось всего два удара, чтобы преодолеть его и со всей дури врезаться в отца. Честно говоря, я рассчитывал, что от Шипова-старшего останется лишь мокрое место, но этот хитрый чёрт успел окружить себя кристаллами.
Всей силы Кирилла Григорьевича, помноженной на чудовищную массу, не хватило, чтобы сломать его, но физика – бессердечная сука. Даже в этом мире.
Кристалл с заключённым в нем Иваном Сергеевичем отскочил к стене и, проломив её, выпал наружу. Судя по тому, как в след за ним сиганул Авинов, находились мы отнюдь не на первом этаже.
– Круто же, – опять прокомментировал я происходящее, наблюдая, как растения стягиваются обратно к Авиновой, превращаясь в небольшие заколки и серьги. Надо же, а я думал, что это искусно сделанные украшения.
– И знаете, что самое забавное? Никто не помер! Совпадение? Не думаю! – я поднялся с табурета и одновременно с Дарьей направился к кровати.
Та, едва подойдя, совершенно не обратив внимания на покрывающую меня чёрную жижу, прижала мою голову к себе и что-то зашептала.
– Ну всё, други, меня, кажись, зовут, – махнул я двум странным личностям, что так и продолжали висеть вмурованными в стену. – Чао!
Закрыв
Глава 2
– Ушёл, – Кирилл Григорьевич уже в человеческом обличье появился в комнате через дыру в стене на том месте, где когда-то была дверь.
– Ты-то сам как? – подскочила с кресла Дарья Вячеславовна и бросилась мужу на шею. – Целый?
– Да что мне будет? Всего-то шестой этаж, – аккуратно сняв с себя супругу, Авинов направился ко мне.
– Мне кажется, дядя, она не про ваш прыжок, – обозначил я намёк на улыбку, – а про моего папашу и его фокусы.
– Даш, создай нам, пожалуйста, уединённую обстановку, – вместо ответа произнёс дядя, косясь на выглядывающий из пролома медицинский персонал и местную службу безопасности в лице одного единственного охранника.
Авинова, молча кивнув, сделала пару пассов руками, и украшения на ней вновь начали бурно расти. В этот раз процесс оказался не столь быстрым, как во время сражения с Шиповым-старшим, но, чуть больше чем за минуту, нас троих окружил прочный шевелящийся кокон.
К тому же цвет лиан сменился с ярко-зелёного на свинцово-бледный, словно внутри растительности стали преобладать металлы. Судя по всему, тётя основательно подошла к делу, обеспечив конфиденциальность.
– Ну теперь можно и поговорить, – вздохнул Кирилл Григорьевич, усаживаясь на единственное уцелевшее в комнате кресло. Дарья же создала себе почти точную копию из послушных её воле растений и села рядом с мужем.
– Каким образом тут оказался отец? – прежде чем Авинов успел вновь открыть рот, задал я вопрос. – И что за артефакты он на мне использовал?
– Это я с ним связалась, – вместо мужа ответила Дарья Вячеславовна. – Ты здесь уже четвёртый день, а целители так и не смогли привести тебя в чувство. Я была обязана сообщить Ивану.
Тётя посмотрела на мужа, словно ожидая от него упрёков, но тот как будто не обратил на её слова внимания.
– Не расскажешь, что за Формацию ты использовал, когда отбивался от папы? – Кирилл Григорьевич внимательно на меня посмотрел.
– Не расскажу, – ответил я, но увидев, как он нахмурился, пояснил: – нет, не потому, что не доверяю вам, просто сам пока не понимаю. Вроде ничего странного не ощущаю, вот только…
Вместо объяснений я вытянул руку вперёд, и мы увидели, как из пор на коже проступила чёрная жидкость, превращаясь в подобие тонкой перчатки.
– Затраты энергии? – тут же выпалила Дарья Вячеславовна, больше наблюдая за моим состоянием, чем за тем, как я формирую из плёнки нечто похожее на шило.
– Вроде бы нулевые, но, кажется, объем этой… штуки… конечный, – я попробовал сделать предмет, напоминающий копьё, но удалось лишь тонкое древко длиною в метр.