Кураж
Шрифт:
– Да когда мы… - удивился Петр.
– Когда, когда… Притащите - поздно будет! Вы меня знаете!
– Знаем, Григорий Евсеевич, - сказал Павел.
– Я слов на ветер не бросаю!
– Не бросаете, Григорий Евсеевич, - быстро согласился Петр. Директор усмехнулся.
– Ладно. Как только животных разместят на конюшне, тотчас в школу!
– Хорошо, Григорий Евсеевич, - радостно согласились братья.
– Миша, Яков, зайдите ко мне на минутку, - крикнул Григорий Евсеевич и скрылся в вагончике.
Туда же прошли дядя Миша и Флич.
– Все-таки Евсеич
– Точно, - согласился Петр.
– Но не совсем…
– Не совсем, - кивнул Петр.
– "Вы меня знаете, я слов на ветер не бросаю!" - сказал Павел голосом Григория Евсеевича.
И оба засмеялись.
– Пойдем хоть глянем на ту школу, - предложил Павел.
Петр пожал плечами:
– Пойдем.
Они предупредили Флича, что пошли на разведку в школу, и двинулись к проходу в ограде.
Сторож сидел на том же месте, опершись подбородком на клюку. Зеваки обсуждали строительство цирка, программу, объявленную в афишах, а заодно породы собак, рацион слона и способы дрессировки медведей. В толпе всегда найдется знающий человек. У него - куча сведений, своя теория работы со зверями, а главное - неутоленная жажда поделиться всем этим с ближними.
Отдельной группкой у ограды стояли подростки. Взрослые разговоры им были неинтересны. Не все ли равно, сколько слон съест морковки, главное - как проникнуть к этому слону, как пробраться в цирк, чтобы тебя не схватили за шиворот и не выдворили с позором.
Лучший способ - знакомство. Ты знакомишься с артистом, или осветителем, или служителем при животных, оказываешь мелкие услуги, как-то: принести, унести, сбегать… Знакомый приглашает тебя в цирк. И вот он - слон, вот они - медведи. Все честь по чести. Тут не то что билетеры, сам милиционер ничего не скажет.
Конечно, есть еще масса способов проникновения в цирк. Но они сопряжены с риском и требуют смелости, ловкости и находчивости. Впрочем, смелости и ловкости мальчишкам не занимать!
Павел и Петр увидели группу подростков еще издали. Но сделали вид, что не заметили. Опыт подсказывал, что знакомство с местными мушкетерами не всегда проходит гладко. Порой высокие договаривающиеся стороны отстаивают свое право на территорию слишком вескими доказательствами. В ход идут кулаки, ноги, а то и тяжелые предметы, какие под руку попадут.
А драться братьям нельзя. Нет, они не трусливы и при случае постоят за себя, но в драке можно нечаянно получить травму. С травмой на манеж не выйдешь! А ведь они - равноправные участники циркового номера "Вольтижеры на лошадях Лужины".
Братья вышли за ограду и неторопливо направились по улице к гостинице, ведь Григорий Евсеевич сказал, что школа номер семь где-то там, неподалеку.
Они шли с достоинством, не прибавляя и не убавляя шагу.
Следом за ними шли четверо мальчишек.
Братья приметили, как они отделились от группы у ограды.
– Четверо, - тихо сказал Павел по-немецки.
– Пускай идут, - буркнул Петр.
Так они и двигались: двое впереди, а четверо чуть поотстав.
Братья могли бы свернуть в гостиницу. Но уходить от опасности не в их правилах. Поставлена цель - школа, шагай к школе. Подумаешь, четверо!
Вот уже и гостиница позади. Перекресток. Куда дальше - направо, налево?
И те четверо остановились. Павел и Петр успели глянуть на них мельком. Ничего ребятишки, крепенькие. Особенно рыжий без шапки, в сером пальто с коротковатыми рукавами. Пальтишко вот-вот лопнет на плечах!
– Спросим?
– сказал Павел.
– Валяй.
– Эй, пацаны, - Павел повернулся к четверке и произнес мягким голосом Флича: - Не будете ли вы столь любезны, не сообщите ли нам, где тут поблизости находится средняя трудовая общеобразовательная школа номер семь?
– Ой!
– воскликнул один из мальчишек.
– Они ж одинаковые!
Голос у мальчишки был чистый и звонкий, и на братьев глянула пара таких синих глаз, что от синевы хотелось зажмуриться. Что там речки, моря, океаны!… И братья вдруг заметили, что мальчишка без брюк, в одном пальто, на ногах у него коричневые чулки в рубчик и красные полуботинки, а на голове красная вязаная шапочка. Все это они схватили в мгновение и уж потом сообразили, что это не мальчишка, а девчонка.
Рыжий оттиснул ее плечом. Нечего удивляться и вскрикивать. Подумаешь, "одинаковые". И не таких видали!
– Ты чего-то спросил?
– голос у рыжего ломался. Он старался говорить солидно, басом, но сами собой выскакивали тоненькие высокие нотки.
– Он спросил, - спокойно ответил Петр, - где тут школа номер семь?
– Семерка?
– переспросил рыжий.
– Да вот же она!
– махнула рукой девочка.
Но рыжий снова оттеснил ее плечом.
– Ты чего толкаешься, Ржавый?
– обиженно протянула она.
Рыжий не обратил на нее внимания, обронил небрежно:
– Пошли.
И свернул в улицу налево. Павел и Петр за ним. А что им оставалось делать?
Девочка и еще двое топали сзади.
Так молча дошли они до низенького деревянного забора, отделявшего от улицы яблоневый сад. Стволы деревьев в саду были темными, влажными. Под ними чернела свежевскопанная земля. От нее пахнуло весной.
Рыжий не дошел до калитки, перепрыгнул через забор и с той стороны испытующе посмотрел на братьев. Павел и Петр тоже перепрыгнули. Двое мальчишек, топавших сзади, прыгать не решились. Перелезли. Только девочка не стала ни прыгать, ни перелезать. Вошла в калитку.
Рыжий направился в глубь сада, остальные за ним.
На голых сучьях раскидистых деревьев набухали розоватые почки. Там, где земля не была вскопана, вылезали на свет божий крохотные зеленые стрелки-травинки.
Они вышли к трехэтажному длинному зданию, сложенному из красного и белого кирпича. За большими окнами было темно и тихо. Двор выложен бетонными плитами. На дворе несколько мальчишек помельче гоняли "чижика".
– Вот "семерка" - сказал Рыжий.
– Спасибо, - кивнул Петр.