Курение мака
Шрифт:
У нас появились новые заботы. В деревню вернулся Джек, и прибыл он в сопровождении пяти боевиков, вооруженных до зубов и карнавально украшенных маковыми цветами. У одного даже маковый венок был на голове. Приветствовать хозяина явился Као. Состоялся недолгий разговор, после чего Джек повернулся и двинулся дальше; вид у него был не слишком довольный. Сердце у меня в груди сжалось в кулак, когда Као с боевиками отправился обходить деревенские хижины.
Джек подозвал меня. Он держал в руках длинный хлыст. Может, это был хлыст погонщика слонов.
– Я слышал, тут кое-что случилось вчера? Сердце у меня ушло в пятки. Я вдруг понял, что он все знает. Не могу сказать, почему это пришло мне в голову. Просто такое чувство – он знает. И я решил начать разговор первым:
– Джек, у вас есть дочь, и вы тоже встали бы на ее защиту. К нам в хижину зашел негодяй, и мы вышвырнули его вон.
Джек казался сбитым с толку.
– Мне рассказывали по-другому.
– Не знаю, что вам рассказывали, Джек, только все случилось именно так. Я вам не лгу.
– Нет?
– Нет. – Во рту у меня пересохло и снова засосало под ложечкой.
Он долго пристально смотрел на меня.
– Что ж, в прошлый раз я вам поверил, но все же решил навести кое-какие справки самостоятельно. – Я понятия не имел, о чем он толкует. – И знаете, похоже, насчет вашего консула вы мне не соврали.
– Не имею такой привычки.
Джек шагнул вперед и чуть ли не вплотную приблизил ко мне свое лицо. Я вспотел, но боролся с искушением вытереть лоб.
– Вы его часом не встречали?
– Кого?
Он бросил выразительный взгляд на хижину. Ясно было, что вопрос он задал неспроста.
– Вашего вчерашнего гостя.
– Нет. – Явная ложь застряла у меня в горле. Джек испытующе посмотрел мне в глаза. Один из деревенских псов выбрал именно этот момент, чтобы юркнуть под нашу хижину, и начал обнюхиваться, выгребая лапами землю. Я изо всех сил пытался сообразить, не выронили ли мы какую-нибудь вещь, которую может найти собака: ботинок, ремень, головную повязку, нож.
– Он пропал.
– Да?
– Его не видели с тех пор, как Маленький Джон так его отделал.
– Понятно. Должно быть, он испугался, что я вам все расскажу.
Джек отступил на шаг.
– Не будем гадать. Вот он вернется, сам объяснит, что произошло.
– Зачем вы держите таких людей, Джек. – Я пытался задеть в его душе струнку «благородного разбойника».
Джек фыркнул:
– Он мой племянник. Глуп как пробка, и здесь его недолюбливают, но семейные узы, понимаете ли…
– Понимаю, – согласился я, хотя на самом деле думал иначе. Соленый пот щипал глаза. Пес выскочил из-под хижины с мордой, перепачканной в крови.
Джек нагнулся его погладить:
– Что там у вас, крысы бегают?
– Да, – подтвердил я. – Крысы.
Джек резко повернулся, снова посмотрел на меня. В ушах у меня звенело, и голова грозила разлететься на кусочки.
– Сейчас у меня появились кое-какие проблемы. Ваши мне ни к чему. Держите Маленького Джона на привязи, иначе я ни за что не отвечаю.
Мик наблюдал за нами из хижины. Как раз когда я собирался ответить, генератор дернулся и заглох. Джек ругнулся по-тайски.
– Пойду посмотрю его, – поспешил я обнадежить Джека, который зашагал прочь от меня, на ходу щелкая кнутом по сухой земле.
Я чувствовал, что он злится не только из-за нас. В его хозяйстве происходило что-то куда более серьезное, а мы просто оказались в гуще событий.
Я заторопился к генератору с облегчением: наконец-то я мог под благовидным предлогом отделаться от инквизиторских глаз Джека.
Он не знал. Подозревал, конечно, но не знал наверняка.
Что до генератора, то, похоже, кому-то выпала редкая неудача в жизни – доставить в джунгли такую тарахтелку, которая то и дело выходит из строя, в то время как в девяносто девяти случаев из ста эти моторы могут вполне сносно работать. Я снял защитный кожух и, когда провел пальцами по проводам, вдруг понял, что дело здесь не в механике и не в проводке, а совсем в другом.
Изоляция кабеля была содрана, и цепь закоротило. Совершенно исключено, чтобы я не заметил этого накануне. Кто-то здесь побывал и умышленно срезал изоляцию. Я припомнил предыдущие аварии и сообразил, каким образом «помогли» произойти каждой из них: развинченный колпачок свечи, листья в выхлопной трубе, теперь – изоляция. Все эти случаи – замаскированное вредительство.
Я отрезал поврежденный кусок, укоротив при этом провод. Генератор снова завелся и начал мерно постукивать. Отрезок я выбрасывать не стал, а положил в карман. Когда я вышел из сарая, в тени дверного проема своей хижины стояла Набао. Медленным движением она погладила свой подбородок, повторила этот жест и только потом растворилась в темноте за дверью жилища.
Это был знак.
Когда я вернулся, около нашей хижины возился Кьем. При нем были три глиняных горшка, в каждом из которых курился какой-то вид тропических благовоний. Он захотел, чтобы Мик, Фил и я внесли эти горшки внутрь, и приказал нам поставить дымящиеся сосуды под теми местами, где мы обнаружили фотографии.
– Джек ничего не знает, – шепотом сообщил я Мику, когда мы втащили горшки в хижину. – А насчет этого бородача, так вот, имей в виду: поломки генератора – его рук дело.
– Откуда ты знаешь?
– Набао сказала.
– Надо выбираться отсюда, пока труп не откопали, – заключил Мик, одной рукой теребя шнурок от потерянного амулета, другой разгоняя дым благовоний.
– Мы попали в ад, – произнес Фил. – Вы заметили, какая красная здесь земля? Какая она красная! Из ада выбраться не просто. Совсем не просто. Хоть кто-нибудь из вас это понимает?
33
Лицо Джека сохраняло бесстрастность, но во взгляде таилась злоба. Мерзкие фотографии, как попало разбросанные по столу, лежали поверх карты района, которую он изучал как раз в тот момент, когда Кьем привел меня в его хижину.